Страница:Победоносцев. Курс гражданского права. Ч. I (1896).pdf/100

Эта страница была вычитана


— 77 —

ходит по дару, при жизни дарителя, хотя бы и к родственнику, родственное отношение лиц не имеет пред законом значения по сущности дара: само переходящее имение не носит на себе печати дара, и в самом переходе нет ровно никаких признаков наследственности: он совершается подобно сделке гражданской, посредством единовременного соединения двух воль: воли дающего с волею принимающего, между живыми людьми. Имение переходит от живого к живому, и после перехода остается столь же свободным от связи с родом одаренного, как было до перехода свободно от связи с родом дарителя (ср. касс. реш. 1879 № 58).

Мы говорили выше о выделе и упоминали о дарственном свойстве выдела. Но если выдел имеет отчасти свойство дара в большей или меньшей степени, смотря по тому, родовое ли имение выделяется или благоприобретенное, то из этого не следует еще, что всякий дар между родственниками имеет значение выдела. Всякий выдел может быть назван даром, но это не простое дарение, а дарение со специальным, ясно выраженным намерением выделить из наследственного фонда часть в пределах законной меры, или без всякой меры, лицу, которое имеет право наследовать после выделяющего. Где выражено намерение выделить, там мы видим выдел, и с выделом соединяем мысль о наследственности: где оно не выражено, а есть только признаки дара, там мы вправе видеть только дарение (благоприобретенного имения) безо всякого отношения к наследственности. Рассматривая выше правило 1142 ст. о возвращении имения от бездетного сына к родителю, мы не отличали дара от выдела: но там это было возможно, потому что речь шла исключительно о родовом имении, уступленном родителями детям, ибо в отношении к родовому имению дарение совершается на условиях, одинаковых с выделом и законным наследством.

4.

По узаконениям, действовавшим до 1823 года, родовое имение дотоле сохранило свое свойство, доколе не вышло окончательно из рода продажею чужеродцам: но обращение его продажею от одних членов общего рода к другим не отнимало у него сего свойства. Но в 1823 г. законодательство наше уклонилось от этого правила, по следующему случаю. Некто Вердеревский завещал мимо ближайших родственников имение, о котором возник спор, родовым ли считать его или благоприобретенным. Это имение досталось завещателю Вердеревскому не по наследству, а по покупке, из своего же рода: одна часть, не быв прежде в его владении, была им куплена от родственника из родового; другая часть была самим Вердеревским из родового продана родственнику и потом снова возвращена обратно покупкой у этого родственника. По возникшему спору, на доклад сената последовал в 1807 году Высочайший указ, в котором выражено, что родовое имение, быв продано в тот же род, не переменяет своего свойства, и повелено: родовое имение, проданное Вердеревским в род свой и после им обратно купленное, почитать родовым. Разрешив таким образом вопрос об одной половине спорного имения, Высочайший указ не разрешил другого во-