Кл. Нельзя сказать ничего справедливѣе, иноземецъ.
Аѳ. Послѣ сего что можетъ убѣдить насъ ввергаться въ такое состояніе души? Что заставитъ насъ не избѣгать онаго всѣми силами?
Кл. Можетъ быть и есть такое убѣжденіе; ты обѣщалъ доказать сіе.
Аѳ. Правда, я обѣщалъ, и готовъ сдержать свое слово, уважая ваше вниманіе.
Кл. Самая странность и нелѣпость мнѣнія, будто человѣкъ добровольно долженъ ввергаться во всякую слабость возбуждаетъ любопытство.
Аѳ. Въ слабость душевную, говоришь ты? Такъ ли?
Кл. Да.
Аѳ. Странно ли для васъ, если кто добровольно подвергаетъ тѣло свое разслабленію, болѣзни, безобразію и безсилію?
Кл. Разумѣется, странно.
Аѳ. Какъ! тѣ, кои подвергаютъ себя врачеванію, пьютъ сокъ лѣкарственный, развѣ не знаютъ, что въ продолженіи нѣсколькихъ дней тѣло ихъ будетъ въ такомъ состояніи, которое привело бы ихъ къ смерти если бы продолжалось долго? занимающіеся гимнастическими и другими трудами развѣ не чувствуютъ въ членахъ своихъ разслабленія въ теченіи нѣсколькихъ дней?
Кл. Ето мы знаемъ.
Кл. Нельзя сказать ничего справедливее, иноземец.
Аф. После сего что может убедить нас ввергаться в такое состояние души? Что заставит нас не избегать оного всеми силами?
Кл. Может быть и есть такое убеждение; ты обещал доказать сие.
Аф. Правда, я обещал, и готов сдержать свое слово, уважая ваше внимание.
Кл. Самая странность и нелепость мнения, будто человек добровольно должен ввергаться во всякую слабость возбуждает любопытство.
Аф. В слабость душевную, говоришь ты? Так ли?
Кл. Да.
Аф. Странно ли для вас, если кто добровольно подвергает тело свое расслаблению, болезни, безобразию и бессилию?
Кл. Разумеется, странно.
Аф. Как! те, кои подвергают себя врачеванию, пьют сок лекарственный, разве не знают, что в продолжение нескольких дней тело их будет в таком состоянии, которое привело бы их к смерти если бы продолжалось долго? занимающиеся гимнастическими и другими трудами разве не чувствуют в членах своих расслабления в течение нескольких дней?
Кл. Это мы знаем.
