ственныхъ же дѣлаетъ разбойниками, рушителями спокойствія, святотатцами, притѣснителями и очень часто людей по уму отличныхъ дѣлаетъ нещастными.
Кл. Что говоришь ты?
Аѳ. Какъ же не назвать несчастными тѣхъ, коихъ душа во всю жизнь мучится ненасытными желаніями?
Кл. Ето одна причина; какая же другая?
Аѳ. Хорошо напоминаешь.
Кл. Ето ненасытное корыстолюбіе, подвергающее каждаго безпрерывнымъ заботамъ, препятствуетъ упражняться въ военныхъ дѣйствіяхъ. Положимъ такъ, но скажи вторую причину.
Аѳ. Ты думаешь, что я не скажу ее, но съ намѣреніемъ стараюсь только замять сію рѣчь.
Кл. Нѣтъ; но мнѣ кажется, что ты говоря о богатствѣ, слишкомъ увлекаешься своею ненавистью къ нему.
Аѳ. Справедливо вы мнѣ сдѣлали сію укоризну, почтеннѣйшіе. Слушайте же, что слѣдуетъ далѣе.
Кл. Говори.
Аѳ. Причиною сему могутъ быть образы правленія, которые, какъ я часто и прежде говорилъ, суть димократія, олигархія и тираннія. Ни одно изъ сихъ правленій, говоря собственно, не есть правильное,
ственных же делает разбойниками, рушителями спокойствия, святотатцами, притеснителями и очень часто людей, по уму отличных, делает несчастными.
Кл. Что говоришь ты?
Аф. Как же не назвать несчастными тех, коих душа во всю жизнь мучится ненасытными желаниями?
Кл. Это одна причина, какая же другая?
Аф. Хорошо напоминаешь.
Кл. Это ненасытное корыстолюбие, подвергающее каждого беспрерывным заботам, препятствует упражняться в военных действиях. Положим так, но скажи вторую причину.
Аф. Ты думаешь, что я не скажу ее, но с намерением стараюсь только замять сию речь.
Кл. Нет; но мне кажется, что ты, говоря о богатстве, слишком увлекаешься своею ненавистью к нему.
Аф. Справедливо вы мне сделали сию укоризну, почтеннейшие. Слушайте же, что следует далее.
Кл. Говори.
Аф. Причиною сему могут быть образы правления, которые, как я часто и прежде говорил, суть демократия, олигархия и тирания. Ни одно из сих правлений, говоря собственно, не есть правильное,
