и „живая сила“); онъ воспользовался для этой цѣли примѣромъ молота, поднятаго водяной силой и затѣмъ пущеннаго внизъ.
Съ того времени въ физикѣ, какъ всѣмъ извѣстно, произошли поразительныя, неожиданныя перемѣны. Если бы Гельмгольцъ теперь очутился между нами, то многое изъ того, что онъ услышалъ бы по вопросамъ физики, повергло бы его въ сильнѣйшее недоумѣніе. Первой причиной перемѣны явился блестящій прогрессъ экспериментальной техники. Завоеванія ея во многихъ отношеніяхъ были столь неожиданны, что въ настоящее время мы склонны считать доступными даже такія задачи, о рѣшеніи которыхъ немного десятилѣтій тому назадъ нельзя было и думать; и, вообще, принципіально теперь въ техникѣ врядъ ли еще можно считать что-либо абсолютно невозможнымъ. Но значительная доля отваги, развившейся у людей практики, сообщилась также и теоретикамъ; они теперь берутся за дѣло съ неслыханной для прежнихъ временъ смѣлостью; нѣтъ ни одного физическаго закона, который не подвергали бы въ настоящее время сомнѣнію; всѣ безъ исключенія физическія истины привлекаются къ суду критики. Иногда начинаешь думать, не наступили ли въ теоретической физикѣ времена первобытнаго хаоса!
и «живая сила»); он воспользовался для этой цели примером молота, поднятого водяной силой и затем пущенного вниз.
С того времени в физике, как всем известно, произошли поразительные, неожиданные перемены. Если бы Гельмгольц теперь очутился между нами, то многое из того, что он услышал бы по вопросам физики, повергло бы его в сильнейшее недоумение. Первой причиной перемены явился блестящий прогресс экспериментальной техники. Завоевания ее во многих отношениях были столь неожиданны, что в настоящее время мы склонны считать доступными даже такие задачи, о решении которых немного десятилетий тому назад нельзя было и думать; и вообще принципиально теперь в технике вряд ли еще можно считать что-либо абсолютно невозможным. Но значительная доля отваги, развившейся у людей практики, сообщилась также и теоретикам; они теперь берутся за дело с неслыханной для прежних времен смелостью; нет ни одного физического закона, который не подвергали бы в настоящее время сомнению; все без исключения физические истины привлекаются к суду критики. Иногда начинаешь думать, не наступили ли в теоретической физике времена первобытного хаоса!
