тить, что, хотя число физическихъ слѣдствій, вытекающихъ изъ теоріи относительности, весьма велико, однако, провѣрка ихъ требуетъ такой точности измѣреній, которая стоитъ у крайняго предѣла досягаемости экспериментальныхъ инструментовъ. Это обусловливается прежде всего тѣмъ обстоятельствомъ, что скорости тѣлъ, служащихъ намъ для измѣреній, вообще чрезвычайно малы въ сравненіи со скоростью свѣта. Самыя быстрыя движенія мы встрѣчаемъ у электроновъ; поэтому въ области динамики электроновъ слѣдуетъ ожидать первыхъ положительныхъ и надежныхъ результатовъ. Съ другой стороны, съ теченіемъ времени сила инструментовъ возрастаетъ, точность измѣреній повышается и провѣрка теоріи дѣлается болѣе тонкой и глубокой. Въ данномъ случаѣ дѣло обстоитъ совершенно такимъ же образомъ, какъ и въ приведенномъ нами сравненіи съ фигурой нашей планеты. Если бы радіусъ земли не былъ столь великъ въ сравненіи со всѣми тѣми длинами, съ которыми мы имѣемъ дѣло въ нашихъ опытахъ, то шарообразная форма земли и относительность всѣхъ пространственныхъ направленій несомнѣнно были бы признаны гораздо раньше.
Но значеніе этой дважды указанной мною аналогіи между пространствомъ и времен идетъ гораздо глубже. Это больше, чѣмъ аналогія, это — тождественность, по крайней мѣрѣ, въ математи-
тить, что, хотя число физических следствий, вытекающих из теории относительности, весьма велико, однако проверка их требует такой точности измерений, которая стоит у крайнего предела досягаемости экспериментальных инструментов. Это обусловливается прежде всего тем обстоятельством, что скорости тел, служащих нам для измерений, вообще чрезвычайно малы в сравнении со скоростью света. Самые быстрые движения мы встречаем у электронов; поэтому в области динамики электронов следует ожидать первых положительных и надежных результатов. С другой стороны, с течением времени сила инструментов возрастает, точность измерений повышается и проверка теории делается более тонкой и глубокой. В данном случае дело обстоит совершенно таким же образом, как и в приведенном нами сравнении с фигурой нашей планеты. Если бы радиус Земли не был столь велик в сравнении со всеми теми длинами, с которыми мы имеем дело в наших опытах, то шарообразная форма Земли и относительность всех пространственных направлений, несомненно, были бы признаны гораздо раньше.
Но значение этой дважды указанной мною аналогии между пространством и временем идет гораздо глубже. Это больше, чем аналогия, это — тождественность, по крайней мере в математи-
