Три добрыхъ батрака на пашнѣ у вельможи
Сбирали хлѣбъ въ сарай.
Собака лаяла и лѣзла вонъ изъ кожи,
Чтобъ слышенъ былъ кругомъ ея докучный лай.
5 Вотъ дождались они прихода господина,
И трудъ работниковъ былъ щедро награжденъ.
Собака лаяла, усѣвшись близъ овина,—
Но ничего собакѣ не далъ онъ.
И говоритъ она: „увы, какъ люди глупы,
10 Не стоитъ для людей трудиться никогда,—
Неблагодарные! Безжалостны и скупы,
Не въ силахъ оцѣнить полезнаго труда!
Гдѣ жъ справедливость, гдѣ? Она всего дороже!“
— Ты что же дѣлала?—„Работать мнѣ не лѣнь!“
15 Она отвѣтила вельможѣ:
„А кто же лаялъ цѣлый день?!“
Увы! Ты мнѣ знакомъ, бездарнѣйшій писака,
Съ какой энергіей ты лаешь, какъ собака!
Но будь твой слабый лай хоть во сто разъ сильнѣй,—
20 Все же безполезенъ ты для націи своей!
Левъ Уманецъ.
Три добрых батрака на пашне у вельможи
Сбирали хлеб в сарай.
Собака лаяла и лезла вон из кожи,
Чтоб слышен был кругом её докучный лай.
5 Вот дождались они прихода господина,
И труд работников был щедро награждён.
Собака лаяла, усевшись близ овина, —
Но ничего собаке не дал он.
И говорит она: «увы, как люди глупы,
10 Не стоит для людей трудиться никогда, —
Неблагодарные! Безжалостны и скупы,
Не в силах оценить полезного труда!
Где ж справедливость, где? Она всего дороже!»
— Ты что же делала? — «Работать мне не лень!»
15 Она ответила вельможе:
«А кто же лаял целый день?!»
Увы! Ты мне знаком, бездарнейший писака,
С какой энергией ты лаешь, как собака!
Но будь твой слабый лай хоть во сто раз сильней, —
20 Всё же бесполезен ты для нации своей!
Лев Уманец.
