Авраамий смоленский, воспоминаемый церковью 21 августа, был канонизован Макарьевским собором 1549 года, но это-то обстоятельство и представляется наиболее изумительным.
Дело в том, что об этом угоднике сохранились кое-какие биографические сведения, из которых видно, что он своим образом жизни дважды вызывал крупные недоразумения.
Сначала восстала против него братия того монастыря, где он «спасался», требуя удаления его из обители.
Поддерживаемый игуменом, он долгое время оставался однако в монастыре, но наконец и покровитель его должен был уступить, и Авраамий был изгнан.
Он перебрался в соседний город, но вскоре и здесь выступило против него не только все духовенство, а даже и вся местная знать, потребовавшая от епископа привлечения Авраамия к суду.
Авраамий был приведен на суд, где ему предъявлено было обвинение в ереси, что он читает «Голубинные книги», и в нечистой жизни, которую он прикрывает лицемерной святостью.
Обвинение было, повидимому, не совсем голословно, так как епископ распорядился отослать его в Богородицкий монастырь, с запрещением беседовать с посетителями и совершать богослужение (наказание, употреблявшееся в духовном суде лишь за тяжкие и вполне доказанные проступки[1].
Каким образом эти исторические факты, рисующие жизнь Авраамия далеко не святою, не помешали официальному возведению его в угодники, также навсегда останется загадочным.
Об Адриане андрусовском (26 августа) и Адриане пошехонском (7 марта) можно определенно сказать только одно, что решительно неизвестно, были ли они когда-нибудь канонизованы[2].
Остается открытым также и вопрос, почему синод в своем «Верном месяцеслове» объявил канонизованным к общецерковному празднованию и Александра куштского, назначив днем празднования ему 9 июня.
