В 1903 году по требованию Николая II синод решил сопричислить к лику святых саровского старца Серафима.
Назначена была особая комиссия для освидетельствования мощей намеченного к канонизации угодника, которая раскопала его могилу, осмотрела останки и, составив о виденном надлежащий акт, препроводила его в синод.
Что было написано в этом акте, осталось бы, вероятно, навсегда тайною синодского архива, но тут произошло одно событие, которое вынудило синод изменить обычной таинственности и широко огласить сообщенные комиссией сведения.
Какие-то лица, оставшиеся неизвестными, прислали митрополиту петербургскому Антонию Вадковскому письмо, в котором требовали опубликования в печати акта осмотра мощей Серафима, грозя, в случае неисполнения этого требования, силою открыть во время торжеств гроб будущего угодника и показать всем, что в нем содержится.
Так как в 1903 году уже замечалось сильное брожение в обществе, завершившееся потом первою революциею 1905 года, то синод нисколько не усомнился, что угроза будет приведена в исполнение.
Это, в свою очередь, грозило большим скандалом, тем более нежелательным, что было уже известно о намерении Николая II лично присутствовать при открытии мощей Серафима и принимать участие во всех церковных торжествах.
И вот, чтобы избежать всех этих неприятных осложнений, митрополит Антоний, по поручению синода, напечатал в газетах письмо, в котором откровенно сообщил, что в гробе Серафима никакого нетленного тела не оказалось, а найден лишь череп его с остатками волос да некоторые кости.
Сообщение это, вызвало, разумеется, большое смущение среди верующих: даже самые «преданные церкви чада» стали говорить, что лучше бы такого святого и не прославлять, что какие же это «нетленные» мощи из костей и волос и т. п.
История обещала стать чересчур шумной, тем более, что Николай, по обычному своему упрямству, настойчиво требовал, чтобы Серафим, несмотря ни на что, был канонизован.
Синод на этот раз оказался, однако, очень предусмотрительным.
Еще в 1894 году, пред открытием мощей Феодосия углицкого, им поручено было профессору московской духовной академии по кафедре церковной истории Е. Е. Голубинскому написать иссле-
