Отзывы эти так резки, что даже Е. Голубинский вынужден сознаться, что Афанасий «есть святой, ставший таковым не по суду человеческому», а «божиим попущением»[1]
Что касается второго условия, будто бы обязательного для канонизации святых, — наличия чудес, — то церковные власти и с ним, — как показывает история, — особенно не считались.
Сам же Е. Голубинский устанавливает, напр., факт, что великий князь Владимир Святославич «не был прославлен от бога даром чудотворений», что «празднование ему было установлено не как чудотворцу, а как равноапостольному крестителю Руси», и что «в Новгородском Софийском соборе были установлены местные празднования довольно многим новгородским епископам и архиепископам, о чудотворениях от мощей которых нет известий»[2].
Не знает он и о существовании чудес при гробе великой княгини Ольги, Антония печерского, Леонтия ростовского, Варлаама хутынского, но старается доказать их рядом курьезных соображений, вроде того, что если б Ольга была причислена к лику святых не как чудотворица, а как равноапостольная, то вместе с нею канонизован был бы и Владимир; что у Антония потому должны быть чудеса, что его очень долго не канонизовали; что у Леонтия потому должен быть признан дар чудотворений, что его канонизовали отдельно от другого ростовского епископа Исаии, хотя тела их нашли одновременно; что у Варлаама потому имелись чудеса, что он — «славный новгородский чудотворец»[3].
Но если даже отыскивать наличие чудес у тех или других угодников и таким, совершенно уже не научным, методом, то все же у большинства канонизованных святых не окажется совсем никаких чудотворений.
Так, из 67 угодников, сопричисленных к лику святых до Макарьевских соборов, о 35 не сохранилось решительно никаких сказаний, как о чудотворцах, хотя в числе их стоят такие высокочтимые церковью святые, как митрополит Алексий московский, Кирилл белозерский, Стефан пермский, Никон радонежский, Пафну-
