надзором, — могли навернуться и так называемые «безгрешные» доходы, ибо при большом скоплении народа без «греха» обойтись невозможно.
И что такие коммерческие соображения были безошибочны, можно убедиться хотя бы на примере ничтожного Сарова, в окрестностях которого, после открытия мощей и канонизации Серафима, торговля закипела, как в хорошем уездном и даже губернском городе.
Что городские и другие общественные управления преследовали при ходатайствах о канонизации местных угодников исключительно материальные выгоды, ясно видно также из производившегося в 1913 году в синоде дела о причислении к лику святых схимонаха Вассиана, мощи которого находятся в Алатырском Троицком мужском монастыре[1].
Ходатайство об этом возбуждено было алатырскою городскою думою чрез симбирского губернатора.
На запрос синода по этому поводу временно управлявший симбирскою епархиею епископ алатырский Назарий в рапорте своем от 11 июля 1912 года за № 182 между прочим писал:
«Мотивы к ходатайству алатырской городской думы об открытии мощей схимонаха Вассиана суть не столько религиозного свойства, сколько материального: «откроются мощи, прибудет множество народа, и город обогатится», так говорили гласные думы по свидетельству представителя от духовного ведомства, протоиерея Стеклова»[2].
Помимо подобных, чисто коммерческих расчетов, люди, хорошо знавшие тайны царского двора, имели и другие побуждения к ходатайствам о канонизации новых святых.
Известно, какую необычайную склонность ко всему сверх-естественному питали последние представители дома Романовых и
- ↑ Дело синода № 213, 3 стол, VI отдел., за 1913 г.
- ↑ Дело это интересно еще и тем, что рисует отношение синода к подобным ходатайствам.
Казалось бы, после того, как было установлено, что мотивы ходатайства исключительно материальные, корыстные, синод во избежание профанации святыни должен был категорически отказать в канонизации Вассиана, но он признал эту канонизацию, как видно из определения от 3 декабря 1912 года за № 11565, только преждевременной.
