И до синодской канонизации на него никто, повидимому, и не смотрел, как на святого, чему-лучшим доказательством может служить то, что он даже не считался почитаемым усопшим, подобно Серафиму саровскому, Иоасафу Горленко, Питириму тамбовскому и Иоанну тобольскому, как это установлено профессором Е. Голубинским[1].
Питирим тамбовский, хотя жил в эпоху еще более близкую, чем Гермоген (умер 28 июля 1698 года), однако был в свое время личностью настолько не выдающеюся, что документальных данных о жизни его сохранилось очень мало.
Вследствие этого житие его написано по образцу тех шаблонных жизнеописаний, которые составлялись для угодников совершенно неизвестного происхождения: «был сын благочестивых родителей», «еще при рождении было предуказание его постнической и подвижнической жизни», «с детства стремился к иноческой жизни» и т. д.
Подобный способ составления жития привел к тому, что в биографии Питирима встречается не мало нелепостей и курьезов.
Так, сообщив, что о родителях Питирима ничего неизвестно, автор тут же прибавляет, что они дали своему сыну «истинно-христианское воспитание», что были «люди не бедные», что «в отроческих летах не хотели отпустить Питирима на подвиги отшельничества» и т. п.
Если составителю жития Питирима были известны такие подробности, то представляется странным, как он мог разузнать эти мелочи, и в то же время не в состоянии был собрать более крупные сведения, об именах родителей Питирима, их общественном положении и пр.
Другой такой курьез встречается в рассказе об образовании Питирима.
Биограф хорошенько не знает, был ли этот угодник в какой-либо школе и вообще получил ли какую-нибудь научную подготовку, но уверяет, что Питириму было дано «хорошее образование»[2].
Такие биографические сведения не имеют, конечно, никакой цены для исторической критики, но те немногие документальные данныя, которые приведены в житии Питирима, дают все же возможность составить понятие о характере его.
