с ним архиереев, особенно известного Варнавы-огородника, исключительно в угоду Николаю, все более и более впадавшему в мистицизм.
Что касается фактических данных о жизни этих угодников, то, за исключением никому неизвестного Серафима, все они — лица исторические и жившие сравнительно недавно, что дает возможность установить их истинную духовную физиономию и представить их такими, какими, они были в действительности, а не в том приукрашенном виде, в каком изображаются они в церковных житиях.
Иоасаф белгородский прекрасно обрисован в монографии профессора А. С. Лебедева: «Белгородские архиереи и среда их архипастырской деятельности (по архивным документам)», изданной в Харькове, в 1902 году.
Автор является открытым врагом совершенств и добродетелей Иоасафа и рисует его человеком черствым и жестоким, даже для своего сурового времени.
И, действительно, просматривая судебные дола, разбиравшиеся под непосредственным надзором Иоасафа, чуть не в каждом читаешь: «пороть», «сечь», «усечь» «вложить плетей», «учинить жестокое плетьми наказание», «бить плетьми нещадно» и т. п.
Назначая жесточайшие наказания, он в то же время предписывает быть при экзекуции кому-либо из пользовавшихся его доверием лиц, «чтоб видел наказания беспристрастие и не являл милости».
Будучи малороссом, которые пользовались особенным покровительством Елизаветы Петровны, благодаря другу ее сердца, графу Разумовскому, происходившему также из Малороссии, он очень ловко пользуется своим происхождением и проникает ко двору, что даст ему могущественную поддержку и ряд всевозможных милостей, вплоть до назначения на епископскую кафедру по личному указанию императрицы.
В знак благодарности за это Иоасаф усиленно следит за политической благонадежностью подчиненного ему духовенства, результатом чего является целый ряд розысков и расследований о несовершении священниками богослужений и благодарственных молебнов в царские дни, розысков, сопровождаемых, конечно, битьем плетьми, заключением в монастыри, лишением сана и т. п.
В отношении иноверцев Иоасаф также проявляет редкую нетерпимость.
«О содержащих раскол, замечает проф. А. Лебедев, при преосв. Иоасафе производились строжайшие розыски и сысканным не давалось пощады».
