Келарь Иоасаф, наказанный, но не исправившийся, испустил: дух с заздравною чарою в руке[1].
Как видно, и в XIII веке монахи умели уже повеселиться.
Василий блаженный, юродивый московский, сопричислен к лику святых по сказаниям летописей в 1588 году, хотя никаких официальных актов об этом не сохранилось. Праздновать ему установлено было 2 августа.
Сведения о жизни его настолько скудны, что трудно установить даже точную дату его кончины. Обыкновенно принимают днем его смерти 2 августа 1552 года, но есть мнение (и достаточно обоснованное), что он умер в это же число в 1557 г.[2]
Житие его, употребляемое в церкви, также изобилует анахронизмами.
Так, в этом житии Василий резко обличает Грозного за его жестокость, но, как заметил это еще Карамзин, «Василий не дожил до ужасной эпохи Иоаннова тиранства»[3].
4 марта синодским «Верным месяцесловом» указывается праздновать Василию, князю ростовскому, а 3 июля Василию и Константину, князьям ярославским.
Все эти три угодника не были, однако, никогда канонизованы и в своей жизни ничем не отличались от других удельных князей: также боролись за свои уделы, также участвовали в междуусобных войнах, выступая против «горячо любимых» отцов и братьев[4].
Что представляют собой церковные жития их, можно видеть из следующего отзыва профессора Е. Голубинского относительно жизнеописания двух последних из этих князей.
«Сказание о князьях Василии и Константине Ярославских, — пишет Е. Голубинский, — написанное в первой половине XVI века ярославским монахом Пахомием, замечательно тем, что представляет собой чистое и, можно сказать, образцовое баснословие; в этом именно сказании читается классическая, так сказать, и какая - то
