константинопольского патриарха (папа, как известно, имеет при себе номинальных патриархов восточной церкви).
Папа отвечал Пателлару, что согласен дать ему 73-е место в ряду кардиналов, если он подпишет латинский символ веры. Афанасий не решился, однако, на этот шаг и уехал обратно.
В 1634 году Пателлар (льстивший своим покровителям иезуитам, по крайней мере, по наружности) был поставлен патриархом во второй раз.
В одном поучении, произнесенном на день св. апостолов, он объяснял слова «Ты еси Петр» несколько неправильно и превратно, относя их косвенно к преимуществам римской кафедры, как кафедры первопрестольного апостола.
И тогда явился другой Афанасий, муж неустрашимый, и обличил патриарха в приверженности к папизму и даже напечатал свое обличение.
Вследствие этого бесславный и презренный Пателлар, патриаршествовавший около года, низведен был с престола и заточен в Родос.
В 1651 году он в третий и последний раз возвратился на престол вследствие влияния своих покровителей, но митрополиты его не приняли, и через 15 дней он отказался и бежал».
В русском церковном житии все эти подробности, конечно, опущены, но при всем, старании автора придать Афанасию вид борца и страдальца за веру православную, последний все же вышел из-под его пера типичным монахом-попрошайкой, который шлет царю Алексею Михайловичу грамоту за грамотою с просьбами о его «царской милостыне», потом едет за нею сам и в конце концов уезжает с порядочной суммой денег (около 14.000 талеров) и массой всяких подарков, начиная от собольей шубы до митры и панагии[1].
Разумеется, монахи Лубенского монастыря, где погребен был Афанасий, сумели «записать» несколько его чудес, поражающих иногда своей курьезностью.
Так, между прочим, рассказывается, что когда Афанасий ехал в Москву, то по дороге остановился в Троицком монастыре, близ Чигирина.
Здесь лягушки подняли такой концерт, что обеспокоили святителя, и он «запретил» им кричать, и с тех пор все болотные лягушки вокруг монастыря будто бы остаются безгласными[2].
