кое важное существо, великое тѣло и великая душа, то-есть я, и не измѣритъ эѳира, то пропадетъ владычество Зевса! Измѣривъ же эѳиръ и сообщивъ Зевсу свѣдѣніе о томъ, сколько угловъ имѣетъ огонь, я схожу съ неба и ѣмъ оливы, смоквы, огородныя овощи, потомъ перехожу къ водѣ, и ее, влажную стихію, начинаю измѣрять лактемъ, пальцемъ и полупальцемъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ и глубину ея, чтобъ и Посидонъ узналъ отъ меня, какъ велико море, надъ которымъ онъ владычествуетъ. Я и землю всю обхожу въ одинъ день, изслѣдуя ея число, мѣру и фигуру: ибо вполнѣ увѣренъ, что отъ столь великаго и чуднаго существа, каковъ я, не ускользнетъ и одна пядень вселенной. Кромѣ того, я узнаю даже и сколько звѣздъ на небѣ, и сколько рыбъ въ водѣ, и сколько звѣрей на землѣ, и, положивъ міръ на вѣсы, легко могу узнать, сколько въ немъ вѣсу. Напыщенная знаніемъ такихъ вещей, душа моя какъ бы сдѣлалась владычицею всего міра.
10. Но Эпикуръ наклонившись ко мнѣ говоритъ: ты, другъ мой, измѣрилъ только одинъ міръ, между тѣмъ міровъ много, и всѣ они безпредѣльны. Вслѣдствіе этого, я вынужденъ говорить о множествѣ небесъ, о множествѣ различныхъ эѳировъ, и, запасшись нужнымъ продовольствіемъ на нѣсколько дней, ни мало не медля начинаю странствовать по мірамъ Эпикура: легко перелетаю предѣлы Ѳетисы и Океана, и, прибывъ въ новый міръ, какъ бы въ другое государство, въ нѣсколько дней измѣряю все. Отсюда я снова переношусь въ третій міръ, потомъ въ четвертый, въ пятый, въ десятый, сотый, тысячный, и куда наконецъ? Все это мракъ невѣжества, черный обманъ, нескончаемое заблужденіе, неполное разумѣніе, непроницаемое невѣдѣніе: остается, чтобъ я со-
кое важное существо, великое тело и великая душа, то есть я, и не измерит эфира, то пропадет владычество Зевса! Измерив же эфир и сообщив Зевсу сведение о том, сколько углов имеет огонь, я схожу с неба и ем оливы, смоквы, огородные овощи, потом перехожу к воде, и ее, влажную стихию, начинаю измерять лактем, пальцем и полупальцем, а с тем вместе и глубину ее, чтоб и Посидон узнал от меня, как велико море, над которым он владычествует. Я и землю всю обхожу в один день, исследуя ее число, меру и фигуру: ибо вполне уверен, что от столь великого и чудного существа, каков я, не ускользнет и одна пядень вселенной. Кроме того, я узнаю даже и сколько звезд на небе, и сколько рыб в воде, и сколько зверей на земле, и, положив мир на весы, легко могу узнать, сколько в нем весу. Напыщенная знанием таких вещей, душа моя как бы сделалась владычицею всего мира.
10. Но Эпикур наклонившись ко мне говорит: ты, друг мой, измерил только один мир, между тем миров много, и все они беспредельны. Вследствие этого, я вынужден говорить о множестве небес, о множестве различных эфиров, и, запасшись нужным продовольствием на несколько дней, нимало не медля начинаю странствовать по мирам Эпикура: легко перелетаю пределы Фетисы и Океана, и, прибыв в другой мир, как бы в другое государство, а несколько дней измеряю всё. Отсюда я снова переношусь в третий мир, потом в четвертый, в пятый, в десятый, сотый, тысячный, и куда наконец? Всё это мрак невежества, черный обман, нескончаемое заблуждение, неполное разумение, непроницаемое неведение: остается, чтоб я со-
