Чаплин. — Я помню это время, но сам Веревкин настолько по-детски всему верил, что на меня это никогда серьезного впечатления не производило, да и я не могу сказать, чтобы это отражалось на его отношении к делам.
Председатель. — Мне хотелось спросить вас, не знали ли вы, как сотрудник Веревкина по министерству, что это совпадало с моментом, когда он искал и получил сближение с Распутиным?
Чаплин. — По этому поводу я могу только сказать, что по какому-то делу Распутин приезжал к Веревкину на дачу. Он об этом рассказывал сам, но нам он также говорил и о своем возмущении Распутиным, да и я не помню, чтобы он вообще Распутина выставлял как повод для снисходительного отношения к осужденному. Я даже не помню, чтобы те трафареты участия Распутина, о которых я рассказывал, совпадали с симпатиями Веревкина к таким делам; чтобы поступало второе письмо, и Веревкин хотел бы что-нибудь сделать, — этого не было.
Председатель. — Во всех случаях помилование давалось по докладам самим императором?
Чаплин. — Были случаи, когда, после двух-трех докладов об отклонении, приходило прошение. Кроме того, в делах, касавшихся казаков-конвойцев, так как у нас этих дел не было и доклад не составлялся, прямо приходило прошение и на нем резолюция «помиловать». Иной раз бывали случаи, всегда считавшиеся немилостью к министру юстиции, помилования по докладу Будберга, без всякого участия министра юстиции.
Председатель. — В каком отношении были помилования по докладу вашего министерства с помилованиями по докладам министра внутренних дел и военного?
Чаплин. — Я думаю, наши шли на первом месте.
Председатель. — Я хочу спросить, известно ли вам, что, кроме министра юстиции, имели доклады и эти министры?
Чаплин. — Мне лично было известно, что военный министр имел их по делам, решенным военным судом, но про доклады министра внутренних дел я не знал.
Председатель. — Вы не знали, что за провокаторов ходатайствовал министр внутренних дел?
Чаплин. — Нет. Может быть, это объяснялось тем, что я ведал делами обще-уголовными, так что дела политические шли все мимо меня, но я от вас слышу это в первый раз.
Председатель. — Таким образом, первое отделение ведало: Петроград, Варшаву, Вильно, Казань, Одессу, Тифлис, Новочеркасск, а второе отделение?
Чаплин. — Москву, Харьков, Саратов, Киев.
Председатель. — Почему так мало сравнительно с вами?
Чаплин. — Потому что, когда я поступил, то считали, что я настолько молод, что на меня можно навалить, а потом это так
