ных средств, необходимых для удовлетворения нужд армии, а равно и обязательный наряд местных жителей для производства всякого рода работ, вызываемых военными обстоятельствами». Вот как говорит закон. Значит, он позволяет принудительно приобретать от жителей местные средства и самих местных жителей брать в обязательные для них наряды для производства всякого рода работ. Каким образом, по этому закону, вы находили возможным жителей, скажем, Туркестанского края, брать и везти на театр военных действий? Это высочайшее повеление, которое вы в порядке верховного управления испросили, не идет ли оно вразрез с законом?
Шуваев. — Позвольте сказать по поводу статьи закона. Сказано «местных жителей». Если я из деревни Ивановки, и могу быть вызван в деревню Петровскую для таких-то оборонительных работ, и если стать на эту точку зрения, то закон теряет всякое значение. Никому нельзя местных жителей дальше своей деревни везти.
Председатель. — Вы теперь защищаете это повеление; но не было ли так, что вначале военное ведомство в вашем лице стояло на совершенно правильной точке зрения о необходимости просто объявить особый призыв, а потом уже министерство внутренних дел повернуло вас на другую точку зрения.
Шуваев. — Сначала я стоял на такой точке зрения, что нужно ввести повинность, даже воинскую повинность, и до меня это дело разрабатывалось…
Председатель. — Т.-е., чтобы издать закон о том, что инородцы перестают быть свободными от несения воинской повинности?
Шуваев. — Может быть, с некоторыми отступлениями.
Председатель. — Для формирования особых частей или для специальных надобностей?
Ольденбург. — Дума тоже имела в виду ввести особую воинскую повинность для инородцев, в виду необходимости привлечь их в военное время.
Шуваев. — Но вопрос не получил разрешения в виду несвоевременности и незначительного числа. Насколько я помню, рассчитывали получить всего около 30.000.
Председатель. — Т.-е. если бы этот призыв ограничился одной только возрастной группой?
Шуваев. — Да. Это нашли несвоевременным. Я до сих пор стою на том, что закон этот нужен, а наряд на работы — реквизиция, это другое дело. Меня поставили в узкие рамки. При начале было много суждений в ставке, а тут пришлось поставить это в рамки реквизированных рабочих, без всяких надежд и предположений на будущее. И я смотрел на это, как на реквизицию.
Председатель. — Значит, этим ответом вы изволили выразить, что тут не замена закона об особом призыве, как я предположил, а мнение о необходимости издать такой закон оставалось у вас даже и тогда, когда вы испросили это высочайшее повеление?
