Председатель. — А не было ли других случаев, где, по отдельным уголовным делам, возбуждался вопрос, как поступить? Не в памяти ли у вас харьковское дело по обвинению Мороза в убийстве Белянского?
Лядов. — Нет.
Председатель. — Это инспектор студентов обвинялся в отравлении профессора. Дело 1913 года.
Лядов. — Нет, совершенно не помню. Оно у нас в департаменте шло, очевидно, рядовым, доносительным делом, и я его не могу помнить. Если разговор по этому делу был, то без моего участия, потому-что, если бы я принимал участие, я бы это помнил.
Иванов. — При вас были случаи командирования чинов министерства юстиции для ознакомления с деятельностью судебных учреждений?
Лядов. — При мне. Два раза я был командирован, больше не помню.
Иванов. — А Храбро-Василевский был?…
Лядов. — Он был моим предшественником. Я лично был командирован.
Иванов. — У вас были какие-нибудь директивы, в каком направлении нужно производить расследование?
Лядов. — У меня лично, нет. Я был командирован по делу Бейлиса, а второе дело, перед самым уходом Ивана Григорьевича было о святотатстве священников Тверской губ.
Иванов. — Но это по отдельным делам, а я говорю о деятельности отдельных учреждений. Храбро-Василевский был командирован для ознакомления с деятельностью чинов судебного округа.
Лядов. — Да, знаю, но я ни разу не был командирован, и при мне не было командировок. Я должен сказать, что, видимо, был очень плохим вице-директором, потому что я почитал свои обязанности в том, чтобы, по мере сил и возможности, добросовестно исполнять то, что требовалось, в смысле канцелярском. Мне приходилось высказывать свое мнение, иногда возражать, но это все в области личного состава; были возражения, но они часто даже не имели успеха.
Председатель. — Нет ли тут ваших пометок? Известно ли вам это дело? (передает бумаги).
Лядов. — Мои пометки все зеленым карандашом. Если нет зеленого карандаша, то моих пометок нет (просматривает бумаги). Да, это мои.
Председатель. — Так что, все зеленые пометки в этом деле ваши?
Лядов. — Да, мы это нарочно так делаем (просматривает бумаги). Вот здесь нет зеленого карандаша, значит, я был в отпуску. Да, 1-го июня. Значит, начало было при мне, а затем исполнено без меня. Письма этого я не читал, а вот август. Значит,
