приводило к результатам и едва ли встречалось сочувственно со стороны председателя совета министров.
Председатель. — Скажите, ваш собеседник все-таки уяснял те вопросы, которые вас, как министра внутренних дел, беспокоили, именно вопросы, — я позволил бы себе резюмировать ваши объяснения, вопросы отсутствия конституционного государя в стране и попытки продолжать личную политику при существующих законодательных учреждениях? Вы, повидимому, совершенно определенно этот вопрос ставили?
Щербатов. — Да, но никогда, я говорю, на все серьезные вопросы, никогда определенных ответов не получалось; переводился разговор на другую тему. Это была известная, выработанная тактика.
Председатель. — В совете министров был поставлен вами или кем-нибудь из ваших товарищей по совету, вашей группой этот вопрос?
Щербатов. — Собственно говоря, совет почти весь был единомышленным, даже можно сказать весь, кроме председателя совета министров.
Председатель. — Может быть, вы краткую историю этого единомышленного совета нам изложите. Для вас было тогда ясно, что вы и ваши товарищи были навязанными короне министрами, тем подъемом общественного движения, который явился в результате наших галицийских поражений?
Щербатов. — То-есть кто?
Председатель. — Вы и другие?
Щербатов. — Другие были до того.
Председатель. — Я говорю, что в течение короткого времени был заменен ряд министров другими. Ну, скажем, Щегловитов — Хвостовым.
Щербатов. — Ведь Хвостов был рекомендован Горемыкиным, который лично его знал, и мы очень высоко ценили Хвостова, как человека; его положение было довольно щекотливое, потому что, с одной стороны, он был непосредственно подчинен Горемыкину и в хороших с ним, личных, почти семейных отношениях, а с другой почти во всем остальном примыкал к нашим взглядам. Но государь не считал его навязанным. Ко мне лично государь относился хорошо. Я не могу сказать, что мое назначение было ему неприятно. Он все-таки за два с половиной года привык ко мне и имел иллюзию, что это, может быть, не так скверно. К Поливанову он, несомненно, относился недоброжелательно; это был, действительно, навязанный.
Председатель. — Так вот краткую историю совета, этих двух-трех месяцев, пока реакция не взяла верх. Перед какими крупнейшими политическими вопросами вы стали, вступив в состав совета министров?
