вый раз встретился со Штюрмером, который сказал мне: «Вы очень хорошо сделали, что эту записку послали».
Председатель. — Да, граф, позвольте вас спросить: та записка по государственному вопросу, — а польский вопрос являлся государственным, — которая была разослана, и даже на фронт, записка, которая содержала в себе серьезное, в особенности в тот момент, обвинение против части представителей польского народа, — вам известно, что она была составлена в департаменте полиции?
Гр. Велепольский. — Где она была составлена, я не могу знать. Она существовала и, конечно, мы могли только думать, что она была в духе нашего министерства внутренних дел, потому что, по-нашему, не могла быть составлена иначе. И тогда я счел долгом своим взять нашу записку во многих экземплярах. Я взял ее в одном экземпляре, но после разговора с Алексеевым, начальником штаба верховного главнокомандующего, взял, кажется, в 40 экземплярах, и послал Алексееву, который обещал разослать нашу записку в те части, в которых находилась та записка: По этому поводу А. Р. Ледницкий тоже составил записку. Мы отдельно писали, но там был личный вопрос, относительно Москвы; по существу же они одинаковые.
Председатель. — Вы изволите говорить о двух записках. Одна исходила от Польского Коло, а другая — от Ледницкого?
Гр. Велепольский. — Да. Но записка А. Р., которую я вполне разделяю, была нам известна. И вот, 27 июня 1916 года, после моего путешествия за границу, я разговорился с государем императором. Я ему указал на необходимость акта. После моего путешествия, после того, что я слышал и видел со стороны России, я еще раз обратил его внимание, и государь император мне сказал, что будет в скором времени акт относительно Польши.
Иванов. — Это которого числа?
Гр. Велепольский. — Это было тогда, когда я был в ставке, 27-го июня 1916 года, кажется.
Председатель. — Граф, но вам были известны ваши враги в составе правительства? Вот записка, как нам известно, составленная в департаменте полиции, и вот разговор с категорическим обещанием бывшего императора удовлетворить ваши желания, после которых ничего, однако, не последовало. Все это было в министерство Маклакова. Вызнали, что Маклаков — противник Польши?
Гр. Велепольский. — В то время Маклакова не было, тогда, был министром внутренних дел Штюрмер.
Председатель. — Да, вы совершенно правы.
Гр. Велепольский. — И только после 27-го июня 1916 года, спустя несколько дней, он стал во главе министерства иностранных дел.
