составлено это было в ставке верховного главнокомандующего [и] передано по прямому проводу в Псков. Я даже не помню, от кого [я] имею эти сведения.
Председатель. — То-есть, что государь, будучи в Пскове, получил по прямому проводу из Могилева этот текст?
Гучков. — Да. Затем возможно, что это предшествовало моему приезду, и проект акта, на всякий случай, был составлен раньше.
Председатель. — То, что вам сообщалось о передаче из Могилева этого акта, — не сопровождалось ли это указанием на определенное лицо, бывшее в Могилеве и составлявшее этот акт?
Гучков. — Нет.
Председатель. — Так что, ваше впечатление от этого момента таково, что, какова бы выдержка ни была, ею не может объясняться то спокойствие.
Гучков. — И безразличие…
Председатель. — То спокойствие и безразличие, с которыми государь беседовал с вами? Когда вы остались с лицами, сопровождавшими государя, вы молчали или обменивались мыслями?
Гучков. — Шульгин и я, мы пошли к Рузскому. Там еще был главный начальник снабжений Савич. Данилова не было, он был занят зашифрированием. Я не помню, чтобы велись разговоры, имеющие какой-нибудь интерес; мне только показалось, что окружающих — у Рузского и у других, явилось тогда чувство облегчения, так как тяжелая операция, которая назревала и должна была совершиться, наконец, закончилась.
Председатель. — Когда вы были в вагоне, куда потом вошел государь, то тут не было обнаружено признаков давнего неблаговоления и нерасположения к вам, в связи с вашими выступлениями?
Гучков. — Нет. Не было и противоположного, конечно, не было никакой теплоты, но был спокойный тон безразличия. Конечно, все это корректно было, но в-пределах деловых отношений. У меня было впечатление, что все-таки государь всей этой исторической трагедии не сознавал. Можно вам один факт привести, чтобы в журнал не записывать?
Председатель. — Разрешите таким образом: это будет записано, но у нас это секретным образом держится.
Гучков. — Мне сказал один человек, принадлежащий к царской семье (я не хотел бы его называть) и которого я видел через несколько дней после этого, в ставке: «Господи, господи, что это за человек! Я видел государя после отречения, и вы знаете, что он мне сказал: «Ну что, как у тебя там-то?» и назвал, имение, где великий князь всегда живет. Это один из очень старых людей, перед которым не приходилось комедию играть. Мы могли подумать, что перед нами это была комедия, что он взял всю свою твердость и мужество в руки, чтобы не показаться ослабевшим, но это человек свой, они встретились вдвоем с глазу-
