мыслить, я не могу. Имелись всевозможные течения, что и привело к расколу, о котором вы изволили упомянуть. Основное наше течение, действовавшее по уставу, признавало Думу, и доказательством этому было то, что мы в Думу пошли, — мы не могли бы пойти в Думу, если бы мы, как таковую, ее не признавали.
Председатель. — Можно итти в Думу, чтобы внутри самой Думы ее отрицать.
Марков. — Фракция, которая была наполнена членами союза русского народа, никогда на такую позицию не становилась и никогда действий, направленных к уничтожению Думы, как таковой, не проявляла.
Председатель. — Но вы не станете отрицать, что в пределах вашей организации, в пределах трех с половиной тысяч отделов, были отделы, не принадлежавшие, повидимому, к центральному течению и хотевшие поворота назад?
Марков. — Несомненно, были группы, которые считали, что вообще Думы не нужно. Такие группы имеются и теперь.
Председатель. — На чем же произошел большой раскол между вами и Дубровиным?
Марков. — Главным образом, на разном понимании задач союза русского народа. Течение, к которому принадлежал я, считало, что Дума есть народное представительство, и в той форме, как она была замышлена актом 1905 года, она необходима; противуположная партия находила желательным пересмотр и изменение этого законодательства, так как не была им удовлетворена. Как левые партии не были удовлетворены Думой, так и наша партия была неудовлетворена, правда, положим, с другой точки зрения.
Председатель. — Вы считаете дубровинское течение и отколовшуюся самостоятельную организацию правым течением союза русского народа?
Марков. — Да, они составляли крыло наших крайних правых.
Председатель. — Скажите, когда и при каких обстоятельствах произошел формальный раскол?
Марков. — Это назревало постепенно, так что очень трудно найти грань, но завершением процесса, который длился все время, был, конечно, отказ Дубровина в 1910 году или в конце 1909 года от звания председателя союза русского народа.
Председатель. — До каких пор продолжался этот раскол и почему произошло опять объединение в одно течение?
Марков. — О каком объединении вы изволите говорить?
Председатель. — Об объединении дубровинской ветви союза с вашей ветвью.
Марков. — Этого объединения, к сожалению моему, никогда не происходило.
Председатель. — Как относился союз русского народа к террору?
