так как в принципе комиссией ген. Батюшина решено подвергнуть Татищева, пред началом слушания его, Мануйлова, дела, аресту; в ответ на это я еще раз посоветовал Мануйлову не осложнять свой процесс делом Татищева, а направлять все усилия защиты не столько в сторону возбужденного против него И. С. Хвостовым обвинения, сколько, главным образом, в отношении дел, попутно выдвинутых ген. Климовичем против него, Мануйлова, указав Мануйлову, что в этих делах А. А. Макаров, с которым я в свою пору об этом говорил, видел наибольшую для обвинения Мануйлова опасность. Поблагодарив меня за совет, Мануйлов добавил, что В. Л. Бурцев, который почти ежедневно его посещает, глубоко возмущен тем провокационным, с точки зрения Бурцева, приемом, к которому прибегнул Климович, как директор департамента полиции, в деле постановки против него, Мануйлова, обвинения, сделавши из И. С. Хвостова орудие для ликвидации своих личных с ним, Мануйловым, счетов, и предполагает выступить по тому поводу печатно против Климовича, попутно обвиняя его в прикосновенности к делу убийства депутата Иоллоса.
Я уже показывал, по каким побуждениям я, не открывая своих намерений И. Ф. Мануйлову, заставил его держать меня в курсе этого дела и ознакомить меня как с содержанием газетных статей, так и задуманной Мануйловым к изданию, на правах рукописи, особой брошюры, написанной В. Л. Бурцевым против ген. Климовича; к недопущению печатания этих материалов, согласно предупреждениям, сделанным мною министрам юстиции и внутренних дел и Климовичу, были приняты соответствующие со стороны департамента полиции, меры. Как в стадии предварительной, до начала процесса Мануйлова, так и вовремя судебного над ним следствия, я все время действовал солидарно с Протопоповым и вместе с ним убедил владыку митрополита предоставить Мануйлова своей судьбе, вследствие чего секретарь митрополита Осипенко воздержался, в виду болезни, от личной явки на суд в качестве свидетеля со стороны Мануйлова, с чем Мануйлов должен был, по моему совету, примириться и, наконец, впоследствии, по окончании процесса, поддержал перед Вырубовой данный ей Протопоповым совет не брать на себя инициативу в деле помилования Мануйлова пока окончательно не прекратятся всякие толки, связанные с его процессом.
Поведение Бурцева на процессе Мануйлова в смысле явно подчеркнутой им симпатии к Мануйлову обратило на себя общее внимание корреспондентов влиятельных столичных периодических органов печати; многие из них высказывали мне по этому поводу свое недоумение. Дружеское расположение Бурцева к Мануйлову, вызывавшее удивление даже со стороны ген. Комиссарова, я лично объяснял не только старым знакомством, но и чувством благодарности Бурцева за оказанную ему Мануйловым поддержку у Штюр-
