событий, из отношений ко мне государя во время посещения им государственного совета и Государственной Думы в последние дни моего пребывания на посту; затем впоследствии А. А. Вырубова и Распутин передавали мне, что государь, несмотря на их попытки узнать причины гнева и на то, что императрица совершенно иначе смотрела на мою беседу, находя в ней полное оправдание моего поведения в истории Ржевского-Хвостова, всегда ограничивался молчанием при упоминании моей фамилии; только Протопопов, не показывая мне высочайших отметок, дал понять мне, что, помимо оглашения мною в печати моих отношений к А. Н. Хвостову и доклада последнего обо мне государю об удалении меня на службу в Сибирь, в резолюции государя видно отражение его недовольства за прошлую мою деятельность; я понял, что это за тот период, когда я состоял еще при А. А. Макарове на должности директора департамента полиции в связи с докладом обо мне кн. Мещерского. При этом Протопопов добавил, что ему, при разговоре с государем обо мне, кроме общих соображений, обрисовывающих и меня, и А. Н. Хвостова, пришлось в доказательство деспотичности общественного мнения, зачастую ошибочного, привести пример несправедливого отношения общества к нему, Протопопову, всецело преданному интересам династии.
Рекомендуя мне выехать на некоторое время из Петрограда, Штюрмер, как министр внутренних дел, вызвал к себе ген. Комиссарова, которого А. Н. Хвостов, еще состоя на должности, успел назначить ростовским на-Дону градоначальником, с зачислением по артиллерии, где раньше проходил свою службу ген. Комиссаров до перевода в корпус жандармов, и предложил ему немедленно также выехать к месту служения. Чувство видимого расположения к Комиссарову, основанное скорее на боязни Комиссарова, А. Н. Хвостов сохранил до последнего времени своего управления министерством.
Хотя назначение Климовича директором департамента полиции и открывало возможность движения других градоначальников и устройство, таким образом, Комиссарова в одно из небольших градоначальств, как на том настаивал ген. Климович, относящийся с некоторым предубеждением к Комиссарову, своему товарищу по кадетскому корпусу, предполагая назначить Комиссарова в Керчь-Еникальск, а керчь-еникальского градоначальника полк. Модля (Маркова), своего хорошего знакомого, перевести в Ростов на-Дону, но А. Н. Хвостов не переменил своего первоначального решения и, причислив к министерству внутренних дел, с откомандированием в свое распоряжение, ростовского градоначальника полк. Загряжского, найдя его недостаточно решительным в борьбе с продовольственным кризисом в Ростове на-Дону, назначил на эту должность ген. Комиссарова, лично содействовал скорейшему прохождению приказа о назначении ген. Комиссарова
