ной агентуры, о чем мною было отдано соответствующее распоряжение, составить особый шифр, указав Комиссарову подписываться на телеграммах ко мне вымышленною фамилиею. В случае же, если П. А. Столыпин не согласится на назначение Комиссарова, предполагалось выставить кандидатуру Мартынова (впоследствии начальника московского охранного отделения).
Когда, при моем докладе министру, нами была названа ему фамилия Комиссарова, как заместителя Оболенского,[*] то П. А. Столыпин, видимо, усмотрев в этом тайное желание ген. Курлова скомпрометировать его близостью с Комиссаровым, поморщился и, смотря на меня, как на человека, поставленного в департамент по его настоянию, выразил удивление, что во всем корпусе жандармов не нашлась другого, кроме Комиссарова, офицера, понимающего розыск и пригодного для намеченной департаментом полиции цели; если это так, то лучше никого не посылать, чем давать Комиссарова. Тогда я должен был доложить П. А. Столыпину, что весь план охраны требует усиленного и внимательного наблюдения на местах и опытного сношения с агентурою, и, кроме того, лучшие розыскные офицеры находятся в местах предположенного им объезда и что, при той постановке роли Комиссарова в его путешествии, которую мы отводили этому офицеру, лично П. А. Столыпин в непосредственной близости с ним находиться не будет, а между тем, Комиссаров, оценивая эту командировку как знак личного к нему доверия, отнесется к возлагаемому на него поручению с особым вниманием. Выслушав еще раз доклад о тех рамках, в какие будет поставлен Комиссаров от департамента полиции во время этой командировки, П. А. Столыпин, хотя и неохотно, согласился на вызов Комиссарова.
Когда Комиссаров прибыл, то я ему подробно рассказал о существе даваемого ему поручения, оттенил ему степень оказываемого мною лично, вопреки общего против него направления особого отдела департамента полиции, доверия, основанного на отношении к нему Н. П. Зуева, и просил его, в силу этого, в точности исполнить все требования, касающиеся законспирирования его роли при этом служебном путешествии министра и приложить всю свою опытность в принятии предупредительных мер по охране, но, вместе с тем, иметь в виду настоятельное желание П. А. Столыпина прибегать к репрессии только в случае крайней необходимости. Затем я познакомил Комиссарова с М. В. Яблонским, от которого он получил целый ряд отдельных поручений и, по представлении ген. Курлову, Комиссаров выехал по пути намеченного маршрута. Когда затем, докладывая А. В. Кривошеину о всех принятых мною по охране мерах во время этого объезда П. А. Столыпина, я коснулся цели командирования Комиссарова, то и он, подобно П. А. Столыпину, также выразил свое удивление этому назначению почти в тех же выражениях и просил только еще раз
