тин постояно о нем говорит, и поездки Мардария в Царское Село не дают ему покоя.
С этим иноком я не был знаком. Собирая о нем сведения, я поручил А. А. Кону, познакомившись с ним, дать мне его характеристику. А. А. Кон с отцом Мардарием сошелся довольно близко, увлекся им и начал мне внушать, что это особенный человек, начиная с внешности и кончая складом его духовного мировоззрения. Лично мое впечатление от знакомства с отцом Мардарием и полученные мною о нем сведения несколько иначе рисовали облик этого монаха, строго обдумывавшего свой каждый шаг. Затем я знал, что отец Мардарий принимал деятельное участие в кружке гр. Игнатьевой и был принят во многих других салонах, возбуждая к себе большой интерес. Вместе с тем, в эту пору я получил имевшиеся в генеральном штабе сведения о том, что ряд сделанных этим иноком объездов по лагерям военнопленных солдат внушает опасение, в силу разговоров, которые вел с ними Мардарий, в обслуживании Мардарием интересов неприятельской (в данном случае речь шла об Австрии) воюющей с нами державы. Сведения эти были сообщены в академию обер-прокурором, доложены и мною и обер-прокурором владыке митрополиту; сделались они впоследствии известны и Мардарию. Хотя наблюдение за ним и поверка не подтвердили правильности вывода генерального штаба, но, тем не менее, я сообщил об этом А. А. Вырубовой, Воейкову и Распутину, чем доставил Распутину видимое удовольствие, так как поездки к знакомым в Царское Село отец Мардарий должен был прекратить. Затем отец Мардарий, когда я уже ушел, по мысли Кона, желавшего примирить Распутина с Мардарием, несколько раз с ним виделся у Кона и, несмотря на все старания, которые Мардарий принимал к примирению с ним Распутина, последний не только не пошел этому навстречу, но грубо (это было один раз в моем присутствии), не стесняясь сидевших за столом, обрывал отца Мардария и потом мне передал, что если Кон не перестанет приглашать Мардария, то он прекратит к нему ездить. Затем, когда Мардарий окончил академию и, не имея возможности, в виду военных действий, выехать на родину, не желая прерывать связей с Петроградом, нашел себе законоучительские занятия в славянской гимназии проф. Грибовского, Распутин настоял у владыки Питирима на назначении Мардария на Кавказ, несмотря на все просьбы некоторых близких к Распутину дам, потребовал выезда Мардария из Петрограда и успокоился тогда, когда Мардарий уехал из Петрограда, что, не указывая причин, я ему посоветовал сделать, когда он явился ко мне за поддержкой у митрополита об оставлении его в Петрограде.
Ту же нервность обнаружил Распутин, когда я передал ему и А. А. Вырубовой полученные мною сведения о появлении в Цар-
