ство использовать в пользу изменения к нему недоброжелательного отношения, указав кое-кому из думцев на его роль в этом деле; что же касается Родзянко, то А. Н. Хвостов успокоил его, заявив, что он с ним в хороших отношениях и примет все меры к убеждению Родзянко не допустить в открытом заседании разговоров ни о нем, ни об императрице. Затем мы указали Распутину на те же соображения, какие приводили и А. А. Вырубовой, относительно смягчения настроения Родзянко, а я к этому добавил Распутину, что в Государственной Думе есть около Родзянко хороший мой знакомый — товарищ Родзянко А. Д. Протопопов, который желает познакомиться с А. А. Вырубовой и с ним и который, в виду своей преданности государю и государыне, обещал нам помогать и совершенно иначе, чем другие, понимает и относится к нему, Распутину. После этого Распутин перешел на свой обычный тон и начал интересоваться деталями этого дела и, усвоив себе личную выгоду от нашего предложения, обещал даже сказать А. А. Вырубовой, чтобы она попросила Танеева о награждении Родзянко, и дал свое согласие содействовать нам в этом деле; затем мы дали соответствующие указания полк. Комиссарову влиять в этом направлении на Распутина при ежедневных с ним свиданиях.
После посещения Распутиным государыни и получения А. Н. Хвостовым разрешения от ее величества внести этот вопрос на всеподданнейший личный доклад государю, А. Н. Хвостов отправился с очередным докладом в ставку и имея уже согласие генералов Воейкова и Алексеева, и, как мне потом передавал там во всех подробностях, лично доложил свои предположения его величеству и встретил полное одобрение всей программы. По возвращении А. Н. Хвостов, после свидания с Родзянко, постарался в Думе широко осветить благожелательное отношение государя к работам Думы и его желание правильного хода ее работы; судя по донесениям Бертхольда[*] — насколько правдивы были осведомления его, не знаю — поездка эта имела для А. Н. Хвостова благоприятные результаты в том отношении, что она несколько сгладила принятое в начале недоверчивое отношение к нему и его политике в отношении Государственной Думы и внесла успокоение в среду депутатов по вопросу о времени открытия работ государственной Думы. Вместе с тем, А. Н. Хвостов в частных разговорах с некоторыми министрами поставил и их в известность о решении государя. Но А. Н. Хвостов не учел влияния Горемыкина, который ему при докладе по этому вопросу сказал, что он еще не получил никаких директив от государя и предполагает, в зависимости от хода занятий бюджетной комиссии Государственной Думы, испросить указания по этому вопросу от его величества, но своей точки зрения на этот вопрос не высказал. При одном из моих докладов этого периода Горемыкину, когда я ему говорил о настрое-
