комнат государыни и удостоился особо милостивого приема. Пригласив меня сесть, государыня выразила свое удовольствие по поводу моего назначения и моей солидарности и дружественной связи с А. Н. Хвостовым, поблагодарила за сведения, сообщаемые А. А. Вырубовой, и подчеркнула, что в передаче переписок о Распутине она видит залог нашего дальнейшего благожелательного к нему отношения. В ответ на это я принес ее величеству искреннюю благодарность за то доверие, которое она проявила ко мне своим участием в деле моего назначения, затем заверил ее величество, что как во время моего управления департаментом, так и теперь были и будут мною приняты все меры к охране жизни Распутина и, коснувшись истории с письмом, о котором я раньше упомянул, постарался рассеять у нее сомнение о каком-нибудь моем в этом участии. Затем я доложил ее величеству о намеченном А. Н. Хвостовым и мною, в числе первейших к исполнению задач нашей программы, широком распространении среди народа изданий и картин, обрисовывающих царственные в период войны ее и его величества и августейших ее дочерей труды. К этому ее величество отнеслась с большим сочувствием, поручив представлять, предварительно посылки в цензуру, корректурные оттиски А. А. Вырубовой, что я потом и исполнял. Затем, когда я перешел к докладу о намеченном нами к открытию в фабричных районах ряде продовольственных лавок для рабочих, государыня отнеслась одобрительно к этому мероприятию, указала, что продовольственный вопрос и настроение рабочих сильно озабочивают государя, который возлагает в этом отношении особые надежды на А. Н. Хвостова и, наконец, находясь видимо, под впечатлением просьбы представлявшегося ей предо мною кн. Жевахова и зная мои отношения к Волжину, передала через меня Волжину свое пожелание об устройстве кн. Жевахова по ведомству св. синода согласно желанию князя. Прощаясь, государыня снова подчеркнула, что она довольна первыми нашими служебными шагами, и еще раз ответила приветливо на мой поклон. Разговор шел все время на русском языке, которым государыня владеет хорошо с редкими, сравнительно, заминаниями в длинных периодах и с слабо заметным иностранным акцентом в противоположность своей августейшей сестре Елизавете Федоровне, с которой я виделся зимою 1915 г. по делу иконы Казанской божьей матери.[*]
Из этого приема государынею, длившегося около получаса, я вынес впечатление, что интересы Распутина очень близки ее величеству, что вопросы, выдвигаемые обстановкою времени, ее сильно захватывают, что А. А. Вырубова действительно ставит ее в курс всего того, что узнает от лиц, ее окружающих, и пользуется ее безграничным доверием и что государыня, если пожелает, может быть простой, доступной, любезной и благодарной тем, кто служит ее интересам. Заехав, затем, к А. А. Вырубовой, я поблагодарил
