рого Распутин настаивал и которого мне, не только в силу личных симпатий и годами сложившихся отношений, а в интересах ценности его сотрудничества, хотелось сохранить для министерства внутренних дел. Поэтому, чтобы найти какой-нибудь исход в разрешении завязавшегося узла в этом деле, по моей телеграмме вызван был А. А. Станкевич с подлинным делом; вместе с тем, посвятив А. Н. Хвостова в свои отношения с Станкевичем и высказав ему опасения в том, что уход Станкевича в связи с делом Распутина еще больше сгустит политическую атмосферу против Распутина, я просил А. Н. Хвостова не только не увольнять Станкевича, но, чтобы не обидеть его, предоставить ему какую-нибудь хорошую земскую губернию. Хотя А. Н. Хвостов за время своего управления министерством старался как в центральное ведомство, так и на видные места по министерству в провинции проводить своих родственников и близких своих знакомых, а в Орловской, Тульской и Вологодской губерниях, в интересах выборов себя в Государственную Думу, постарался провести всю администрацию, а также и представителей судебного и духовного ведомства, ему желательных, тем не менее, в данном случае, он согласился с моим доводом и решил по моей просьбе, в виду открывшейся вакансии губернатора в Самаре, где я раньше служил и где сложились хорошие на месте отношения со многими слоями местного населения, провести г. Станкевича в Самарскую губернию. По тем же связанным с именем Распутина вышеприведенным причинам нам удалось убедить А. А. Вырубову не противодействовать этому переводу и затем впоследствии, по тем же соображениям, А. Н. Хвостов, не касаясь в деталях инцидента с Распутиным, провел перевод А. А. Станкевича и путем всеподданнейшего доклада в числе других бывших в ту пору назначений на посты губернаторов.
Когда Станкевич привез переписку своей канцелярии по этому делу, то из его личного доклада и донесений полиции обстановка происшествия в общих чертах подтверждала сообщенную мне игуменом Мартемианом[*] обрисовку этого инцидента, по коему удалось администрации слушание дела, за выездом Распутина, отсрочить (насколько я припоминаю); но, вместе с тем, А. А. Станкевич вынул и передал мне другую поступившую к нему от участкового помощника начальника губернского жандармского управления переписку по обвинению Распутина в том, что последний в нетрезвом виде тоже на пароходе позволил себе неуважительно отозваться об императрице и августейших дочерях. Об этом случае перед самым приездом Станкевича я получил уже от начальника губернского жандармского управления полк. Мазурина[*] совершенно секретное донесение, с указанием на то, что дознание по этому инциденту было начато по приказанию губернатора, которому и представлено было затем согласно его требованию; факт происшествия этого не был в достаточной степени дознанием уста-
