бумаги, что председатель совета министров испрашивал соизволения высочайшей власти на созыв Государственной Думы и государственного совета и еще до созыва законодательных учреждений испрашивал для себя in blanco право распустить Думу впоследствии, в зависимости от обстоятельств.
Горемыкин. — Это не получило одобрения государя.
Председатель. — Да, потому что произошла смена министров и через три дня на ваше место был поставлен Штюрмер; в связи с этим, Дума была собрана только 9 февраля 1916 года. Нас интересует точка зрения председателя совета министров; вы, вероятно, делали это с согласия совета министров?
Горемыкин. — С согласия совета.
Председатель. — Следовательно, такая точка зрения, в бытность вашу председателем совета министров, вошла в правило; одновременно испрашивались указ на созыв Думы и смертный приговор для сессии, когда она еще не успела наработать себе смертного приговора; при этом, вопреки тому, что вы изволили сказать несколькими минутами раньше, в безусловное ваше распоряжение предоставлялась не только пометка на бумаге, когда умереть этой Думе, но и выбор момента для перерыва работ еще не начавшей работать Думы. Считали ли вы закономерным такой порядок?
Горемыкин. — Я затрудняюсь ответить на все эти вопросы, потому что я решительно теперь ничего не могу соображать и не могу припомнить.
Председатель. — Но если вы не помните отдельного конкретного случая, то ведь общий порядок не может не оставаться в вашей памяти?
Горемыкин. — Общий порядок был такой, что докладывалось бывшему государю, и затем выбирался момент.
Председатель. — Вами выбирался момент. Таким образом испрашивалось у бывшего императора принципиальное разрешение на то, чтобы Дума, еще не созванная, поскорее умерла.
Горемыкин. — Я не знаю, что это был за случай, был ли он представлен даже, был ли он подписан.
Председатель. — Вы возбуждаете вопрос, было ли это подписано. Может быть, вы позволите предъявить вам это: здесь есть подпись председателя совета министров И. Горемыкина.
Горемыкин. — Может быть, что это и было, но это не получило никакого утверждения.
Председатель. — Это совершенно правильно. Но тут важен заведенный вами порядок и ваше отношение к работе законодательных учреждений, которое ярко выражено в этой краткой бумаге.
Горемыкин. — Может быть, оно ярко выражено, но я вам только повторяю, что все эти вопросы о созыве и роспуске Госу-