Мануйлов. — Я знаю, что он передал список, который ему кто-то дал. Но он сказал так: «Я эту бумажонку отдаю, но руку не прикладываю, пусть они, — т.-е. царица, — решают, как хотят. Я руку не прикладываю потому, что правые тоже дураки. Все равно они ничего не сделают». В эту группу должен был войти Трусевич.
Смиттен. — Вы этот список видели?
Мануйлов. — Я видел мельком.
Председатель. — Кто был в этом списке?
Мануйлов. — Был Трусевич, его проводил Щегловитов потому, что он женат на его дочери.
Председатель. — Кто еще был в этом списке?
Мануйлов. — Кривцов, Римский-Корсаков, Шаховской, кажется.
Председатель. — А были там Разумовский и Чаплинский?
Мануйлов. — Чаплинский был. Это тот, который вел дело Бейлиса, и Распутин говорил: «На этом кровь».
Председатель. — Это он говорил, когда передавал список?
Мануйлов. — Да.
Смиттен. — Чьим почерком был написан этот список, вы не знаете?
Мануйлов. — Женский почерк.
Председатель. — Около этого времени, очевидно, и происходит сближение Распутина с некоторой группой правых, в той форме, что группа правых решила использовать Распутина?
Мануйлов. — Тут же делаются ходы, через кого — не знаю, по поводу Маклакова, и Распутин мне говорил: «Вот на меня напирают, чтобы этот шут гороховый был председателем совета министров, но пока я жив, я этого шута не пущу».
Председатель. — Может быть, относительно Маклакова была чья-нибудь личная просьба?
Мануйлов. — Нет, об этом он помянул, когда показывал этот список.
Председатель. — Ах, вот как!
Мануйлов. — Именно, что выдвигают Маклакова, который имел секретное свидание с Николаем II.
Председатель. — Когда?
Мануйлов. — Это относится к тому же периоду времени, а потом Маклаков уехал в деревню, чтобы в случае, если будет что-нибудь, то как будто остаться в стороне.
Председатель. — Кто вам говорил про это секретное свидание?
Мануйлов. — Григорий Распутин.
Председатель. — Значит, вопреки ему?
Мануйлов. — Да, вопреки.
Смиттен. — В чем состояла секретность этого свидания?
Мануйлов. — В том, что никто не знал, т.-е. не через гофмаршальскую часть.
