Председатель. — В данном случае вы считали возможным поступать так, как вы сами находили нужным с политической государственной точки зрения, и вопреки мнению того лица, которое поставлено было блюсти именно эту точку зрения.
Щегловитов. — Если память не изменяет мне, я этому лицу дал подробный ответ на то его письмо, на которое вы мне изволили указать, и в этом ответе изложены соответствующие соображения…
Председатель. — Мы поднимали вопрос не о популярности Лагоды, а об оценке местным населением и русским обществом его деятельности, как судьи, вы изволили сказать, что вы не знали всего?
Щегловитов. — Не знал, что до такой степени доходило…
Председатель. — Ну вот, 26 октября 1913 года, за № 3385, наместник Кавказа Воронцов-Дашков пишет вам письмо о полном несоответствии Лагоды с занимаемым им положением, и о совершенно отрицательном отношении к нему общества; о крупных неправильностях, допущенных им при расходовании денежных сумм, ассигнованных на ремонт здания тифлисской судебной палаты, и, наконец, о необходимости беспристрастной и тщательной ревизии судебных установлений для того, чтобы осветить криминальную картину дезорганизации правосудия и полного падения судебного авторитета, — в результате деятельности Лагоды. Как же вы относитесь к этому?
Щегловитов. — Мне кажется, его увольнение последовало скоро… вы сказали, 26 октября 1913 года. Я не могу припомнить, но, вероятно, к началу 1914 года он уже не был старшим председателем.
Председатель. — Но власть прощения вам уже никоим образом не принадлежала, не правда ли?
Щегловитов. — Конечно, нет…
Председатель. — В письме наместника делаются указания на злоупотребления Лагоды и даже на злоупотребления такого корыстного свойства, как неправильности, допущенные при расходовании денежных сумм: каким образом после этого Лагода назначается сенатором с усиленным окладом в 8.000 рублей, а по всеподданнейшему докладу вашему — до 9.000 рублей? Вместо расследования — кресло сенатора с усиленным окладом!…
Щегловитов. — Мне кажется, сведения от него были затребованы и рассматривались в министерстве.
Завадский. — Но расследования никакого не было.
Щегловитов. — Сведения им были даны.
Председатель. — Я хотел бы отметить следующее и попросить вас разъяснения по этому поводу: лицо — весьма авторитетное, в особенности для вас, как министра юстиции, указывает на разрушение суда в целой русской области, указывает на «дезоргани-
