Председатель. — А почему министерство внутренних дел оказывало содействие? В какой мере дело Бейлиса могло интересовать министерство внутренних дел?
Щегловитов. — Я не могу сказать почему, но факт тот, что оно им интересовалось.
Председатель. — Вы говорите, что вы обратились за содействием в министерство внутренних дел. Почему вам пришло в голову обратиться именно в это министерство?
Щегловитов. — Потому, что оно все время изъявляло готовность в этом деле оказывать полную помощь правосудию. Вот единственно почему туда пришлось направиться.
Председатель. — Разве в министерстве юстиции нет никаких источников, из которых этот небольшой расход мог бы быть произведен?
Щегловитов. — Таких источников нет. Смета ведь очень ограниченная.
Председатель. — Что же сделало министерство внутренних дел или, в частности, департамент полиции, к которому вы обратились?
Щегловитов. — Насколько мне помнится, кажется, последовала выдача известных сумм этим лицам для того, чтобы они могли явиться и там прожить.
Председатель. — Кому именно?
Щегловитов. — Косоротову и Пранайтису.
Председатель. — Только этим лицам или еще и другим?
Щегловитов. — Насколько помню, — только этим.
Председатель. — Какие были суммы даны этим людям?
Щегловитов. — Это мне неизвестно.
Председатель. — Почему все-таки министерство юстиции может обращаться по судебному делу к содействию департамента полиции? Неужели момент материальных средств является здесь решающим и момент законности должен отступить перед моментом материальным?
Щегловитов. — Все дело розыска в руках департамента полиции.
Председатель. — Какое же может иметь отношение к делу розыска материальное содействие экспертам, чтобы они прибыли на суд? Вы в какой момент обратились к содействию департамента полиции?
Щегловитов. — В то время, когда делались приготовительные распоряжения.
Председатель. — Но не раньше?
Щегловитов. — Нет, не раньше.
Председатель. — Но у суда имеются законные средства для этого: послать повестку, настаивать на вызове?
