Протопопов. — Помню, помню, — в то время, когда Куколь правил министерством.
Председатель. — Эта бумага была подписана Куколем?
Протопопов. — Куколем и мной. Два раза это было. Один раз подписана мной, другой раз Куколем. Произошло это так. Безусловно запрос об общественных организациях повел бы за собой очень большие и горячие прения. Они считались неуместными. В совете министров, когда про это сообщили Трепову, Трепов сказал, что этому глубоко сочувствует, но так как он председатель совета министров, то не считает возможным подписать это требование.
Председатель. — Почему же, если он этому сочувствует, он, как председатель совета министров, не может подписать?
Протопопов. — Он говорил, что не желает этого подписывать. Он уклонился.
Председатель. — Почему?
Протопопов. — Этого я не знаю.
Председатель. — Вы последовали этому примеру?
Протопопов. — Еще я обратился к военному министру с тем же вопросом. Он говорит: «Может быть, да, лучше было бы, но я своей подписи не присоединю».
Председатель. — Военным министром был тогда Шуваев?
Протопопов. — Шуваев. Они были согласны с тем, что эта мера нужна, но не хотели подписать. Я ее подписал. Я был болен, но подписал, чтобы ответственность не пала на Куколя. А другой раз он подписал без меня.
Председатель. — Вы не делали отметку в том смысле, чтобы Куколь подписал без вас?
Протопопов. — Нет, как же это можно! Ах, как же можно! Это значило бы, что я желал бы возложить ответственность на него! Я сам подписал, а второй раз Куколь сам пожелал подписать. Я тогда не выезжал, я был болен. Это вам скажет Бехтерев, который меня лечил.
Председатель. — Скажите, пожалуйста, вы доносили государю императору, тогдашнему главе верховной власти, вот об этих самых перерывах и закрытиях заседаний государственной думы?
