средственно из распоряжения председателя Совета Министров, он может сделать больше шума, чем если провести через департамент полиции. Согласие я на это получил и объявил об этом Мануйлову. Тот категорически запротестовал против перечисления в департамент полиции и через несколько дней написал мне письмо о том, что Б. В. отменил это свое распоряжение. Я доложил об этом Б. В. Штюрмеру.
Председатель. — Мануйлов вам написал об этом?
Климович. — Я должен сказать, что с этого дня я заметил резкое к себе охлаждение со стороны Б. В. Штюрмера. Это охлаждение приняло, я позволяю себе сказать, неприличную форму. Когда я явился на следующий день к Штюрмеру по какому-то делу с докладом, в котором мне нужно было процитировать заметку из газет в три строчки, и взял газету в руки, он крикнул мне резко: «Что вы читаете, — говорите наизусть»… Мне пришлось ему сказать, что так как в этой заметке каждое слово имеет значение, а она состоит из нескольких слов, я наизусть затрудняюсь произнести. После этого я решил просить об освобождении и понял, что мне не место быть директором департамента полиции. Я обратился к министру юстиции Хвостову.
Председатель. — Вы обратились к нему с просьбой?
Климович. — Я обратился с просьбой, не согласится ли он ревизировать[*] высочайшее соизволение.
Председатель. — Это было в каком месяце?
Климович. — Я не могу сказать. Это было, кажется, в апреле… Виноват, впрочем, это уже второй этап обращения моего к Хвостову. Перед этим, встретив Гурлянда, я говорил об отставке с ним, зная, что он так близок к министру. Я рассказал ему, что министр меня так принял, и просил его не отказать выяснить вопрос, будет ли принята моя докладная записка, если я подам об отчислении.
Председатель. — Вы через него хотели выяснить вопрос об отчислении или о переходе в Сенат?
Климович. — Я был готов уйти куда угодно. Как в Сенат я попал, позволю себе доложить об этом. Через несколько времени, тогда же, Гурлянд об инциденте со Штюрмером сказал: «Вы не обращайте на это внимания, я заведомо знаю, что министр против вас ровно ничего не имеет, но он был просто не в духе, раздражен. Не придавайте этому значения». Несколько дней прошло, я продолжал ходить с докладами к министру внутренних дел. Когда министр перебрался сюда…
Председатель. — Куда перебрался?
Климович. — На Фонтанку, 16. Сколько я ни просил министра назначить мне определенный день и час для доклада, мне было сказано: «По мере надобности». Каждый раз, как я являлся с докладом, мне всегда говорилось, что времени нет, пожалуйста, кончайте скорей. Доклады продолжались 10—15 минут — такие,
