ское распоряжение… Поживем — увидим. Противно работать при этих условиях!» (Это касается появления Распутина…) В дальнейшем изложении я был бы благодарен, если бы вы сами мне подсказывали: я, может быть, постепенно вспомнил бы и давал бы известные данные…
Председатель. — Сначала воспользуемся вашей книжкой: если бы вы вкратце упомянули все, что у вас заложено? Это будет очень полезно.
Наумов (читает): — «25 января у меня был доклад государю, где я настаивал на созыве Государственной Думы и об отношении к ней…» Я долго и горячо говорил государю, что если он искренно будет относиться, — тогда будет все упрочено; но чтобы искренность была настоящая!… Я, помню, говорил государю так: «Если ваше величество верите мне, то помните, что Государственная Дума — добрая половина ее — состоит из земцев, моих единомышленников; если бы вы их приближали к себе путем не только официальных бесед, а путем приглашения для того, чтобы с ними поговорить о нуждах и состоянии России, о том внутреннем волнении, которое в настоящее время распространяется, в силу известных влияний, — тогда ваше величество были бы не односторонне осведомляемы при управлении такой обширной страной…» Я неоднократно государю говорил об этом.
Председатель. — А что отвечал вам ваш собеседник?
Наумов. — Государь всегда соглашался. Я никогда не уходил от государя неудовлетворенным… Но, в результате, — получалось чрезвычайное разочарование с моей стороны!… Первое мое разочарование было по поводу первого же моего выступления в Совете Министров относительно использования немецких земель. Образовалось меньшинство из нескольких лиц: Сазонов, Игнатьев, кажется, Трепов — и я. Было предложено два способа ликвидации немецкого землевладения: или в такой форме, как ныне установлено, — путем деятельности крестьянских банков, или же признать ликвидацию в смысле реквизиции немецкого землевладения. Вот к последнему решению я и примкнул. Я считал, что если отобрать немецкое землевладение, это именно мера временного военного характера, при чем возможно было бы использовать эти земли быстро, с точки зрения учета посевной площади и утилизации ее… Но большинство высказалось против. Мы заявили о своем несогласии… В этом отношении порядок был таков: если заявляется несогласие, то меньшинство может самостоятельно государю докладывать свое по этому поводу мнение. В виду этого я высказывал свои соображения государю, и он со мною согласился. При чем министры Барк и Игнатьев, бывшие у государя после меня, подтвердили, что государь признал нашу точку зрения совершенно правильной. А через неделю он сделал резолюцию: «Согласен с большинством». Это на меня произвело
