Наумов. — Ближайшим лицом был Воейков, потом, я не скрою, тут и императрица Александра Федоровна играла огромную роль.
Председатель. — А кроме императрицы?
Наумов. — Это было решающее влияние.
Завадский. — Ее влияние было, быть может, не ее, — кто-то ее вдохновлял?
Наумов. — Несомненно, тут целый ряд лиц был, которых, я думаю, теперь все знают. Думаю, что большую роль играл около государя Воейков, он большое влияние имел.
Председатель. — В связи с Распутиным?
Наумов. — Думаю, что да. Мне отец протоиерей Шабельский часто говорил о Распутине. Он говорил, что Воейков несомненно играл роль человека, который старался устранить то, что создавали лица, которые были против этого влияния, а, следовательно, этим самым содействовал влиянию Распутина.
Завадский. — А Андроников?
Наумов. — Его я совершенно не видал и не знаю.
Завадский. — Он ни с чем к вам не обращался, никаких икон не подносил?
Наумов. — Нет. Андрониковское дело было мне доложено по поводу его концессии в Хиве. Я просмотрел это дело и поручил князю Масальскому направить его к более подробному обследованию, чтобы я мог иметь всесторонний материал. Я слышал об Андроникове, как о человеке, который не заслуживает доверия. По поводу этого дела я никакой резолюции не давал в течение 8 месяцев, так что дело это мною еще не было направлено.
Завадский. — Это дело, насколько мне известно, довольно любопытно в том смысле, что оно было денежным для Андроникова делом?
Наумов. — По этому поводу князь Масальский может вам дать подробные сведения. Со стороны Андроникова ко мне не было никаких писем, ничего не было.
Председатель. — Я хотел спросить вас, Александр Николаевич, чувствовалось вам за Штюрмером фигура Манасевича-Мануйлова или вы ее не чувствовали?
Наумов. — Манасевича-Мануйлова я совершенно не знаю. Я видел его раз, когда 18 ноября 1905 г. был у графа Витте, у которого меня и принял этот чиновник — Манасевич-Мануйлов. После этого я с ним никогда не встречался.
Председатель. — А при обсуждении более общих вопросов со Штюрмером, чувствовалась за Штюрмером вся эта шайка?
Наумов. — Безусловно да. Надо вам сказать, я считаю, что он тоже несомненно принимал участие во всех этих застенках. Об этом определенно все говорили и, в частности, некий г. Белецкий. Когда я был губернским предводителем дворянства, был у нас в Самаре Белецкий, он там пробыл все свое вице-губернаторство. Я к нему
