Председатель. — У вас не записаны показания Васильева?
Бурцев. — Нет. Но вот еще письменные указания Попова. Я задал ему дополнительные вопросы, и он ответил мне письменно (передает письма Комиссии). Попов пишет здесь, что Малиновский не зачислен в охранное отделение. Он был особо законспирированным агентом тайной полиции. Попов пишет еще, что, в виде отступного, выдал Малиновскому 6 тысяч рублей. С этого письма у меня не снята копия, это — оригинал. Я просил бы вас снять копию. Так вот, допросив нескольких лиц с разных сторон, я пришел к убеждению, что мое прежнее обвинение совершенно справедливо и что подтверждается гипотеза, которую я раньше построил. Тогда я написал статью в «Русском Слове» под заглавием: «Ответ на поставленные вопросы». Статья первая называлась: «Вопросы, требующие ответов». Я думал, что эти ответы дадут эс-деки, но они только продолжали попрежнему защищать Малиновского. Я тогда счел себя в праве вот в вашей Комиссии поставить вопрос, которому я придаю огромнейшее значение.
Председатель. — Значит, Малиновский был, по вашим сведениям, особо законспирированным агентом полиции. Кто ведает такими агентами вообще?
Бурцев. — Не всегда одно и то же лицо. С ним имел дело, по словам Виссарионова, Белецкий. И, по словам Васильева, Белецкому Малиновский показывал речи, которые он должен был произносить.
Председатель. — Откуда знает об этом Васильев?
Бурцев. — Он с Белецким говорил о Малиновском. Он был начальником особого отделения в то время.
Председатель. — К какому времени вы относите начало службы Малиновского в департаменте?
Бурцев. — Во всяком случае, по словам Васильева, до избрания в Государственную Думу. Он ведь и в Государственную Думу прошел с помощью полиции.
Смиттен. — Будьте добры сказать: вы считали Малиновского агентом-осведомителем или агентом-провокатором? Вы сами установили эти две категории…
Бурцев. — Я его считал агентом-провокатором, провокатором не в убийствах, не в активных действиях, а в том, что сеет раздор, ссору в социал-демократической фракции Думы — между большевиками и меньшевиками, между семеркой и восьмеркой. Он во главе большевистской фракции стоял. Думские разногласия — это его дело. Белецкий был вдохновителем всего этого, наверное влил сюда каплю своего меда, если это можно назвать медом…
Председатель. — Для вас совершенно ясен вопрос об этих законспирированных агентах, которые ведались только с директорами департаментов полиции: была ли такая категория агентов или — лишь единицы?
