Штюрмер. — Нет, никогда.
Родичев. — В бытность вашу председателем Совета Министров вы весьма часто пользовались 87-й статьей. Вы провели массу законов вовсе несрочных и таким образом нарушили основные законы. Как вы к этому относились, а также к тому нарушению основных законов, которые выразились в вашем распоряжении о наборе мусульман? Вы знали, что это выходит за пределы вашей власти, но вы сказали, что когда горит — во время пожара не считаются с условиями тушения. Так вот, относительно 87-й статьи… относительно ее постоянного применения.
Штюрмер. — Я скажу только одно, что, во-первых, для меня 87-я статья и ее принятие были, как по больному месту ногтем скоблить.
Родичев. — Но вы это делали?
Штюрмер. — Делал. Но, должен сказать, она всякий раз обсуждалась и процеживалась в Совете Министров. При чем я не помню, чтобы были случаи возражения большинства, чтобы ее принять. Были соображения, что надо это сделать. Если говорили, что не нужно — я охотно. Много было случаев, когда я говорил, что не нужно это делать. Но если соглашались с иным мнением, я не мог ничего сделать.
Смиттен. — Но вы брали на себя инициативу проведения законов в порядке 87-й статьи?
Штюрмер. — Нет. Министры обыкновенно брали.
Смиттен. — В качестве министра внутренних дел вы не брали?
Штюрмер. — Я это вам говорил, что не помню, я не прикидываюсь, не говорю того, чего нет. Я говорю, что для меня это была самая обидная вещь. Может быть, вы, Федор Измайлович, помните из тверской моей эпопеи, когда я приехал и сказал, что эту управу, которую выбрали, не нужно утверждать и назначить от правительства управу? Это мне приписывают. Не я был виновен в этом. Жив еще Крыжановский, с которым я говорил. Мы говорили, надо назначить вторые выборы, и тогда можно назначать. К сожалению, это не прошло и легло на меня. Между тем есть документы, которые это подтвердят.
Родичев. — Исследование этого вопроса не входит в задачи Следственной Комиссии.
Штюрмер. — Я говорю это только для примера.
Родичев. — Я очень хорошо знаю все обстоятельства.
Председатель. — Каковы были отношения между вами и Гурляндом?
Штюрмер. — Он был профессор в Ярославле и был у меня секретарем земского присутствия. Вот наши отношения. Он был археолог, очень полезный в этой области человек, потом перешел сюда в Петроград еще при Плеве и здесь, в особенности Столыпин, его очень отмечали. Он был человек, который очень много рабо-
