Соколов. — Может быть обратно: Рубинштейн мог использовать влияние на Распутина для борьбы с Манусом.
Протопопов. — Я не знаю.
Родичев. — Манус не был произведен в действительные статские советники при вас?
Протопопов. — При мне не был, но я слышал об этом.
Родичев. — А не слыхали ли вы, что здесь было влияние Распутина.
Протопопов. — Я не слыхал, но допускаю.
Родичев. — Манус был тот человек, за которого Распутин был способен хлопотать, чтобы его произвели в статские советники?
Протопопов. — Я мало его знаю.
Председатель. — Вам неизвестно, кем основано общество борьбы с дороговизной, когда и кем?
Протопопов. — Кажется, при Хвостове.
Родичев. — При открытии этого общества была произнесена речь Степановой-Дезобри о том, что война нужна богачам Гучкову и Коновалову, а рабочим не нужна. Такого обстоятельства вы не помните?
Протопопов. — Господи Иисусе, где это было?
Родичев. — Это было при Хвостове, председательствовавшем на открытии этого общества, которому вы сто тысяч передали; Степанова-Дезобри произнесла эту речь.
Протопопов. — Ведь эту лавку очень любят рабочие.
Председатель. — Лавку-то любят, а какая цель у общества?
Протопопов. — Давать продукты дешевле.
Смиттен. — Вы говорите дешевле давать продукты, а перед тем вы говорили, что сто тысяч дали, цель этого заключалась в том, чтобы достать хлеб по какой угодно, хотя бы по повышенной цене. Какую роль Бурдуков играл. Почему через Бурдукова производили эту операцию.
Протопопов. — Потому что он часто ко мне ездил. Он кавалерийского училища.
Смиттен. — Это было ваше поручение Бурдукову — операция с лавками?
Протопопов. — Нет, простите, я поручил ему взять сто тысяч в банке.
Смиттен. — Это поручили вы ему устроить.
Протопопов. — Да.
Смиттен. — А что, Бурдуков, как шталмейстер, не мог бы исходатайствовать всеподданнейший доклад для того, чтобы ходатайствовать об этом.
Протопопов. — Никоим образом.
Смиттен. — Не казался ли вам исключительным такой случай, чтобы вы из-за 16-ти лавок представляли бы всеподданнейший доклад.
