Протопопов. — Кажется, причисленным к министерству, но при мне не было. Его уже выгнал Хвостов.
Соколов. — Когда вы сделались министром внутренних дел, тогда вы не узнали о делах Курлова что-нибудь не одобрительное?
Протопопов. — Нет.
Соколов. — Вот об удалении его сразу после убийства Столыпина.
Протопопов. — Сразу.
Соколов. — А о его обвинении в растратах?
Протопопов. — Нет, какие растраты? Я помню потому, что это было дело Трусевича[*]. Трусевич был назначен. У нас в Думе говорили, что получил 900 тысяч рублей, когда на самом деле получил 300 тысяч.
Председатель. — Где получил?
Протопопов. — При Столыпине 300 тысяч вся охрана стоила.
Соколов. — Так что растрата 900 тысяч совершена не была, было 300 тысяч, но тогда на что же он охранял? Так что вы считаете, что вся охрана царя за время пребывания в Киеве должна была стоить 300 тысяч?
Протопопов. — Я считаю, что всякого рода охранные и секретные деньги ужасно опасны.
Соколов. — Легко впасть в соблазн?
Протопопов. — Оттого я и сделал предосторожность и просил у государя разрешение, чтобы некоторые суммы были известны не только мне, но и контролеру, что и записано в советском журнале. Но до этих сумм не добрались.
Соколов. — Так что вы, приглашая Курлова, знали, что против него были известные нарекания в связи с 300 тысяч или 900 тысяч?
Протопопов. — Я не верю, чтобы он украл, потому что он совершенно нищий.
Соколов. — Вы, значит, игнорировали эти слухи?
Протопопов. — Я не игнорировал, я боялся.
Соколов. — Из вашего показания я записал следующие слова: «Даже незлобивое сердце никогда не нужно сразу бить и добивать, потому что оно тогда делается действительно нехорошим и потому рождаются дурные чувства». Вы этим определяете свою политику. Какие дурные чувства были у вас?
Протопопов. — Вот если бы Дорошевич мне сказал…
Соколов. — Какие у вас дурные чувства явились под влиянием нападений на вас общественных элементов?
Протопопов. — Родился известного рода протест, — а вот я все-таки… Если бы на меня так не нападали, я бы не протестовал. А вот я буду сидеть, и все-таки я сидел. Злоба была.
Соколов. — Позвольте вернуться к 14 февраля. У вас получены были сведения, что 14 февраля готовится движение в Госу-
