Соколов. — Вы сообщили, что когда Крупенский передал вам адрес прогрессивного блока, вы передали копию декларации Штюрмеру. Что же Штюрмер, узнав, что это передал Крупенский, член прогрессивного блока, счел нормальным это явление? Или как он отнесся к этому, в виду того, что Крупенский был должностным лицом, как к чисто случайной его товарищеской услуге?
Протопопов. — Я лично думал, что я Штюрмеру покажу адрес, но что он не будет оглашать его; для меня было большим сюрпризом, что он снял копию.
Соколов. — Я спрашиваю, как Штюрмер отнесся к этому?
Протопопов. — Я поступил нехорошо, передав это Штюрмеру, но я думал, что можно будет сговориться, может быть будет ответ на это.
Соколов. — Штюрмер знал, что Крупенский член прогрессивного блока?
Протопопов. — Я не знаю.
Соколов. — Создается такое положение: Крупенский — член Государственной Думы, член прогрессивного блока, сообщающий главе правительства о том, что предполагает прогрессивный блок; как он отнесся к роли Крупенского?
Протопопов. — Он ничего не говорил.
Соколов. — А как вы отнеслись, как к товарищеской услуге или как к выполнению служебного долга?
Протопопов. — Я не считаю, чтобы Крупенский был на жалованье, в качестве информатора того, что происходит в думской среде; он часто сообщал мне.
Соколов. — Значит, вас не поразила явка Крупенского с таким докладом?
Протопопов. — Я скажу, что это дело неладное, неладное.
Соколов. — Вы приписываете это его дружеским к вам отношениям?
Протопопов. — Да, но я считаю, что это было не больно хорошо.
Соколов. — Из вашего показания я вывел следующее: когда вы задумали возможность роспуска Думы, вы считали этот роспуск опасным. Какие перспективы вам рисовались?
Протопопов. — Я считал, что это потрясет страну, потому что цементировала…
Соколов. — Вы считали, что могут возникнуть волнения и беспорядки?
Протопопов. — Совершенно понятно.
Председатель. — Вы устали. Может быть сделать маленький перерыв.
Протопопов. — Я не устал. Я так благодарен, что вы меня спрашиваете, у меня так накипело.
