Смиттен. — За время вашей службы, возникало против вас обвинение в неправильных по службе действиях?
Климович. — Нет, никогда.
Смиттен. — В форме расследования начальником или в форме судебных дел, против вас направленных?
Климович. — Может быть, мои действия когда-нибудь и проверялись начальством, но за всю свою служебную деятельность ни одного замечания, выговора или административного взыскания я не получал.
Председатель. — Относительно организации воейковской, вы мельком упомянули, а потом вы отошли от нее…
Климович. — У него своя дворцовая охрана, она содержалась также на средства департамента полиции, входила в бюджет пятимиллионного фонда.
Председатель. — Скажите, пожалуйста, что вы знаете о деятельности Спиридовича?
Климович. — Его деятельность протекала вне моего круга, ибо он принадлежал к дворцовой охране. Лично я не высоко расценивал его. Он был начальником охранного отделения в Казани[*] 12 лет тому назад, был там ранен, прострелен и после этого был в департаменте полиции некоторое время. У меня никакого соприкосновения с его работой не было.
Председатель. — Вы его плохо оценивали в каком отношении?
Климович. — Как большого карьериста, стремящегося к созданию чего-либо не для пользы дела, а для личного блага.
Председатель. — Где вы были, когда здесь был процесс о приготовлении к цареубийству, в котором фигурировала фамилия Спиридовича?
Климович. — Я не помню.
Председатель. — Это дело о лейтенанте флота Никитенко и почтовом чиновнике Наумове.
Климович. — Фамилия эта мне известна, но я процесса не помню. Во всяком случае это дело такое крупное, что оно меня коснулось бы, если бы я был здесь, но очевидно меня здесь не было. Когда я был директором департамента полиции, то деятельность петроградского охранного отделения протекала совершенно автономно.
Председатель. — Где вы были, когда Герасимов был начальником охранного отделения?
Климович. — Сначала в Вильно, Москве и, наконец, заведывающим особым отделом в департаменте полиции. И в это время для нас составляло, для меня и для директора департамента полиции Трусевича, некоторый кошмар то, что мы не могли добиться сведений от петроградского охранного отделения. Оно считало себя автономным, имея непосредственный доклад министру внутренних дел.
