нием решил безусловно руки прочь от воинских частей, решил агентуру прекратить.
Соколов. — А по вашему мнению, когда наступило политическое благополучие в России, к каким годам?
Климович. — Я нахожу, что это с 1907 по 1912 год.
Соколов. — В этом году вы какую занимали должность?
Климович. — Я в это время все был градоначальником.
Соколов. — Где?
Климович. — В Керчи, Ростове и Москве.
Соколов. — Вы указали, что вы были два раза в Москве.
Климович. — Я был градоначальником[*] в Москве до назначения керченским, т.-е. это было в 1908 и 1909 г.
Соколов. — Вам известно, что в 1912 г. в Кронштадте судом слушалось дело, где судились несколько сот матросов, которое закончилось постановлением морского министра оправдать многих подсудимых, так как они были вовлечены провокацией жандармского управления?
Климович. — Я в это время был далеко, в Керчи, затем в Ростове, и мне это неизвестно.
Соколов. — Разрешите мне перейти к другому вопросу…
Председатель. — Если у других членов нет вопросов по этому делу.
Соколов. — А что, бывали случаи, что департамент полиции оказывал услуги в контр-разведках военных? Бывали ли случаи, что вас просили дать указания, не является ли то или другое лицо германским шпионом?
Климович. — Я не помню. Дело в том, что в такой форме вряд ли могли к нам поступать такого рода требования. Вряд ли то или другое лицо называлось германским шпионом. Большинство этих сведений поступало от контр-разведок, более конспиративные сведения не называли германских шпионов, а только говорили: «покорнейше просим доставить сведения о таком-то лице или установить наблюдение за таким-то лицом», а результаты контр-разведок ревниво не выпускали из своих рук.
Соколов. — Значит, вам неизвестно. Вы показали, когда говорили о деятельности вашего сотрудника Абросимова, что он стоял всегда на почве обороны государства от внешних врагов. А что, по вашим сведениям, старая деятельность всех общественных военно-промышленных комитетов всегда отстаивала оборонческую точку зрения?
Климович. — Я должен оговориться, что Абросимов не мой сотрудник. Он был сотрудником петроградского охранного отделения, и сведения его мне лишь попадались.
Соколов. — Деятельность всей рабочей группы Военно-промышленного комитета стояла на почве идеи обороны государства?
