господа бывают очень осведомлены и можно извлечь какую-нибудь пользу.
Председатель. — Кто при вас заведывал парижской охраной, заграничной охраной?
Климович. — Красильников.
Председатель. — Вы не знаете о том, что Штюрмер хотел назначить Манасевича?
Климович. — Красильников представлял по существу, на мой взгляд, пустое место.
Председатель. — Сколько они получали денег?
Климович. — Много. Красильников тысяч около 14-ти.
Председатель. — А вообще вся заграничная агентура?
Климович. — Я боюсь сейчас вам соврать, мне неловко, если я ошибусь, ведь это моя специальность. Но она большие деньги стоила. Я думаю около 150.000.
Председатель. — А какая сумма из этих денег была в безотчетном распоряжении заведывающего охраной?
Климович. — В безотчетном распоряжении никакой суммы не было. Мы можем назвать безотчетными суммами только те, которые попадают на секретную агентуру. Я не могу вам сказать.
Председатель. — Так вам известно, что Штюрмер на место Красильникова прочил Манасевича-Мануйлова?
Климович. — Я боюсь сделать категорическое заявление, но я позволяю себе сказать такую вещь, что Красильников плохо разбирался в получаемых им сведениях. Он иногда департамент полиции страшно озадачивал своими донесениями. Видно было, что человек присылает целую кипу сведений, в которых он разбираться не может, которые нас волнуют, и тревожат, и пугают, и мы должны посылать ему запросы, выяснять обстоятельства дела. У меня было желание его сменить, и я думал пригласить на эту должность генерала Коттена, который командует бригадой в настоящее время в действующей армии. Я доложил об этом…
Председатель. — Это бывший начальник московского охранного отделения?
Климович. — Начальник петроградского отделения, ушедший года 3 тому назад в строй.
Председатель. — Он имел какую-то командировку заграницу?
Климович. — Когда его Р… подстрелил в Париже.
Председатель. — Так это был, Коттен?
Климович. — Я его знал, как опытного человека, прекрасно знакомого с революционным движением. Наш идеал такой: чем меньше пишешь, тем приятнее. Ничего нет хуже, как лишний балласт. Штюрмер согласился на это предложение. Он написал письмо военному министру. Министр тоже изъявил охотно согласие. Но когда он явился сюда, то сказал: «Нет, я передумал». Вслед за этим Степанов мне сказал, что предполагается создать
