Климович. — Вступивши в должность директора департамента полиции, я никаких законспирированных сведений не получил и, уходя с должности директора департамента полиции, никаких законспирированных сведений не сдавал, если не считать несколько бумажек, которые находились в денежном шкафу директора департамента полиции, которые собственно не представляли сведений, но может быть создавали немного щекотливое для министра положение и потому они передавались. Например, был доклад — вы, вероятно, его в департаменте полиции найдете — об ассигновании 5.000.000 на какие-то надобности, и по нему последовала резолюция его величества: «Согласен, но при условии, если расходование этих денег будет подчинено государственному контролю». Я знаю, что деньги не были использованы, так сказать реализована эта бумага не была, но она хранилась в шкафу директора департамента полиции. Что касается сведений особо законспирированных, то я должен сказать, что я таких даже не знаю. Во всяком случае я категорически утверждаю, что они одного[*] законспирированного сведения я не принял и ни одного не сдал.
Председатель. — Но вам известно, что фамилии некоторых лиц, высших сотрудников, зашифровывались?
Климович. — Да, но они дальше особого отдела не шли.
Председатель. — Когда вы говорили о законспирированных сведениях, то вы не имели в виду низшей стадии законспирирования, как зашифровывания?
Климович. — У директора сведений о сотрудниках никогда не было. Вообще этих сведений директор, по своему положению, не мог иметь. Если я начну брать списки сотрудников и их растеряю, тогда конспирация пропадет. Директор работает 18 часов в сутки. Его рвут все время на части. Так что сведений о сотрудниках у меня, как у директора, безусловно не было. Вот вы говорите «Старый», может быть, это известное лицо, но я по фамилии ни одного назвать не могу за редкими исключениями, случайными, с которыми я имел сношения, как начальник охранного отделения, но только клички мы знали. Ведь директора интересует сущность сведений, а не то, кто их дал.
Председатель. — Я бы просил задать вопросы в этом направлении. Затем мы объявим перерыв.
Соколов. — Вот для меня неясно ваше показание в ваших объяснениях: в чьем ведении были заграничные агенты?
Климович. — Заграничные агенты в специальном ведении заграничной агентуры. Это особое учреждение.
Соколов. — Это отделение находилось при департаменте полиции? Лица, заведующие им, в вашем же помещении?
Климович. — Нет, в Париже.
Соколов. — Вы от этих заграничных агентов не имели непосредственных сведений?
