не печатные издания или воззвания. Я вначале очень горячо к этому отнесся и даже сообщил начальнику штаба о невозможности оставления там на службе этого офицера, но потом был командирован туда чиновник департамента полиции Дмитриев[*][*], статский советник, который высказал, что в данном случае со стороны начальника жандармского управления была не злостность, а была ошибка, что он стал жертвою обмана, при чем начальник управления доказывал это письмом самого сотрудника, который сообщал сведения, не соответствующие истине. Характерно было то, что начальник управления мог быть введен в заблуждение сотрудником. В этом отношении из письма видно, что он имел от начальника управления совершенно иные соответствующие инструкции. Я сделал тогда распоряжение, и этот сотрудник тогда же был заключен в тюрьму. Весь материал был передан прокурору. Что касается начальника управления, то я бы все-таки его не оставил, но не мог этого решить, потому что это совпало с моим уходом.
Председатель. — Позвольте перейти к общему вопросу, от которого вы несколько уклонились, — к вопросу о провокации. В делах департамента полиции есть записки совершенно секретные об организации внутренней и внешней охраны; они относятся к вашему времени. Совершенно секретные без права перепечатки?
Климович. — Они старые, вероятно, десятилетнюю давность имеют. Может быть они перепечатывались при мне, не помню.
Председатель. — Но общий вопрос не выдвигался при вас? Общий вопрос о внешнем и внутреннем наблюдении в связи с вопросом о провокации, о сотрудничестве в связи с провокацией?
Климович. — Я должен сказать, что нового ничего не выдвигалось. Приняв старое существующее положение, я шел по нему — по этому пути. Но борьба с провокацией в данном случае, казалось мне, должна вестись в частных случаях. Там, где эта провокация есть, она должна быть искоренена. В этом отношении я обращал строгое внимание на конкретные случаи. Что касается общих директив, то общие директивы существовали до меня, они были даны ранее. Они были даны в той форме, чтобы сотрудники никакой активной деятельности в революционных организациях, могущей привлекать туда новых членов, не проявляли и не могли развивать эту деятельность, поднимать настроение, чтобы сотрудники ограничивались, если они члены революционной организации, пассивной ролью. Роль которой называется конспиративной, т.-е. лица, принимающего на хранение предметы передающего. Словом, эта роль считалась пассивной, а не активной. Пропагандисты считались абсолютно недопустимыми.
Председатель. — Но ведь вам известно, что некоторые ваши сотрудники занимали выдающиеся положения в партийных органи-
