Зная эту любовь Запада XV—XVII вв. къ греческимъ рукописямъ, стремленіе каждаго государя, а въ томъ числѣ и римскихъ папъ, — имѣть у себя возможно бо́льшее число сихъ рукописей, — мы нисколько не удивляемся тому факту, который открылъ намъ о. Пирлингъ. Греческія рукописи вездѣ разыскивали: и въ Константинополѣ, и на Аѳонѣ, и въ другихъ мѣстахъ бывшей Византійской имперіи; наконецъ обратили вниманіе и на ту страну, которая выдавала себя за преемницу Византіи. Нужно думать, что Петръ Аркудій употребилъ всѣ усилія, чтобы сообщить вполнѣ точныя свѣдѣнія по возложенному на него порученію и разузналъ все. Русскимъ скрывать отъ него о существованіи византійской библіотеки незачѣмъ было; въ ихъ интересахъ наоборотъ было насказать возможно бо́льшее о ней, чтобы этимъ можно было хвастаться. Но результатъ всѣхъ допросовъ Аркудія былъ отрицательный: въ патріаршей библіотекѣ оказались одни богослужебныя книги, а „греки, находившіеся на службѣ царя,.. объявили опредѣленно, что въ Кремлѣ не было никакой византійской библіотеки“....
Это извѣстіе вполнѣ подтверждаетъ то, что мы ранѣе, въ предыдущихъ главахъ, доказывали разборомъ свидѣтельствъ о царской библіотекѣ XVI в., — именно, что въ ней не было того множества греческихъ, латинскихъ и еврейскихъ рукописей, которое въ ней другіе изслѣдователи воображаютъ.
ходятся“. (Сообщено чрезъ посредство совѣтника нашего посольства въ Константинополѣ Ю. Н. Щербачева, предполагающаго, что сія библіотека есть тотъ архивный складъ, въ который, по особому султанскому разрѣшенію, онъ имѣетъ право входить).
