возстановилъ то, что, казалось, безвозвратно потеряла прусская пѣхота въ бою съ необыкновенно стойкими русскими войсками. Въ этомъ сраженіи Зейдлицъ проявилъ замѣчательное умѣніе выбирать удобную минуту для атаки. Во время боя прусской лѣвофланговой пѣхоты съ нашимъ правымъ флангомъ Зейдлицъ, стоя за Цабергрундомъ, долго не двигался на выручку своей заколебавшейся пѣхоты; онъ ждалъ, пока русскія войска, увлекшись преслѣдованіемъ, сами придутъ въ разстройство. На два приказанія Фридриха начинать атаку Зейдлицъ отвѣтилъ, что онъ не хочетъ терять даромъ ни одного солдата и что онъ поспѣетъ во̀ время туда, куда будетъ нужно. Когда въ третій разъ прискакалъ къ нему адъютантъ короля, приказавшаго передать ему, что онъ поплатится головою за неповиновеніе, то Зейдлицъ отвѣчалъ: «Доложите королю, что послѣ сраженія моя голова въ его распоряженіи, а до тѣхъ поръ онъ позволитъ мнѣ распорядиться ею для его же пользы». Такъ отвѣчать своему королю могъ только тотъ, кто чувствовалъ въ себѣ увѣренность въ томъ, что съумѣетъ уловить ту рѣшительную минуту, когда должна быть поведена атака.
Въ Цорндорфскомъ сраженіи одно обстоятельство рѣзко бросается въ глаза. То одна армія, то другая, двигаются въ самомъ близкомъ разстояніи отъ противника, и никто ихъ на походѣ не тревожитъ. Это признакъ, между прочимъ, плохаго состоянія сторожевой и развѣдывательной службы. Въ особенности удивительно, что Ферморъ позволилъ пруссакамъ совершенно безнаказанно исполнить длинный обходъ кругомъ всей русской позиціи въ самомъ близкомъ отъ нея разстояніи. Въ этомъ отношеніи Цорндорфъ представляетъ совершенную противоположность Росбахскаго сраженія. Подъ Росбахомъ союзники хотѣли обойти Фрид-
восстановил то, что, казалось, безвозвратно потеряла прусская пехота в бою с необыкновенно стойкими русскими войсками. В этом сражении Зейдлиц проявил замечательное умение выбирать удобную минуту для атаки. Во время боя прусской левофланговой пехоты с нашим правым флангом Зейдлиц, стоя за Цабергрундом, долго не двигался на выручку своей заколебавшейся пехоты; он ждал, пока русские войска, увлекшись преследованием, сами придут в расстройство. На два приказания Фридриха начинать атаку Зейдлиц ответил, что он не хочет терять даром ни одного солдата и что он поспеет вовремя туда, куда будет нужно. Когда в третий раз прискакал к нему адъютант короля, приказавшего передать ему, что он поплатится головою за неповиновение, то Зейдлиц отвечал: «Доложите королю, что после сражения моя голова в его распоряжении, а до тех пор он позволит мне распорядиться ею для его же пользы». Так отвечать своему королю мог только тот, кто чувствовал в себе уверенность в том, что сумеет уловить ту решительную минуту, когда должна быть поведена атака.
В Цорндорфском сражении одно обстоятельство резко бросается в глаза. То одна армия, то другая двигаются в самом близком расстоянии от противника, и никто их на походе не тревожит. Это признак, между прочим, плохого состояния сторожевой и разведывательной службы. В особенности удивительно, что Фермор позволил пруссакам совершенно безнаказанно исполнить длинный обход кругом всей русской позиции в самом близком от нее расстоянии. В этом отношении Цорндорф представляет совершенную противоположность Росбахского сражения. Под Росбахом союзники хотели обойти Фрид-
