И огненныя страсти.
Рѣзвись; друзей въ кругу простомъ
Вновь вкусишь наслажденье,
И въ семъ бокалѣ круговомъ
Потопишь огорченье!
Повѣрь, замѣна всѣхъ утратъ —
Вино: ты имъ цѣлися.
О, нашъ ровесникъ, другъ и братъ,
Будь счастливъ, веселися!..[1]
1829 г. января 11.
На что мнѣ, Боже сильный,
Далъ жизнь и бытіе,
Когда въ странѣ изгнанья
Прямаго счастья нѣтъ?
Когда въ ней вихри, бури
И вѣютъ, и шумятъ,
И сѣрые туманы
Скрываютъ солнца свѣтъ?
Я мнилъ, что въ мірѣ люди
Какъ ангелы живутъ,
И дружбою прямою
Крѣпятъ сердецъ союзъ;
Я мнилъ, что въ сердцѣ, въ мысляхъ
Одинъ у нихъ законъ:
Къ тебѣ, Отецъ небесный,
Любовью пламенѣть
И ближнимъ неимущимъ
Съ веселіемъ души,
Чѣмъ можетъ, чѣмъ богатъ,
При крайности помочь.
Но нѣтъ — не то мнѣ опытъ
Въ странѣ сей показалъ:
Всѣ люди будто звѣри
Другъ друга не щадятъ,
Другъ друга уязвляютъ
Нетрепетной рукой!...
Надменность, гордость, слава —
Молебный ихъ кумиръ,
Сокровища жь и злато —
Владыка ихъ и Богъ!
А истина святая
Забыта навсегда,
- ↑ Подъ этимъ заглавіемъ напечатано стихотвореніе въ изданіи Бѣлинскаго (см. стр. 4), представляющее значительный варіантъ и ошибочно отнесено издателемъ къ 1827 г.
